Цирилла, это у тебя юмор такой хороший? 

ТЕРЕЗА  - ОЖП! ТЕРЕЗА  НЕ КРИСТИНА!!!!   :126:

Цири, юмор в том, что невзначай, но все путают на словах Терезу с Кристиной. Это, кажется уже третий раз? А  три раза - это закон шутки.. помнишь, как в "Горе от Ума", когда Фамусов Чацкому рассказывал про своего родственника

А что тот мужчина - Эрик - это я сказала уже.. но это - всем ясно) Вообще, я хотела это скрыть до конца.. но не получилось... а мистика, скажу уже всем, переходит чуть-чуть в хоррор. Это я так.. на всякий случай, но хоррора будет немного) :0

11. Финальный аккорд в жизни Кристины и Рауля де Шаньи

Запершись в комнате, Тереза неподвижно сидела на стуле, рассматривая склянку с ядом. "Я не могу их убить, - думала она. - Люди говорят, что кровная месть - это грех. Это грех? В системе координат моего мировосприятия? - она пожала плечами. - Да нет. Со мной будет как в "Преступлении и Наказании" Достоевского... я не сильная личность, а люди, что сейчас спят в соседней комнате - не твари дрожащие. Они - люди, которые имели свое право на жизнь, - девушка убрала яд в карман, встала и прошлась по комнате, остановилась у окна и закрыла лицо руками. - Господи, но и Эрик же имел право на жизнь... вот и сиди, и думай себе теперь, по какую сторону баррикад встать". Тереза сложила руки на груди и покачала головой. С тех пор, как она купила яд уже прошли сутки... вернее, чуть больше суток. Она уже который день перестала ночью спать, а когда ночью не спишь, начинаешь сам с собой разговаривать. Девушка даже заметила, как начинала с собой откровенничать четко после часу ночи. Сейчас проблема была в том, что наступал вторник, то есть крайний срок, а граф де Шаньи и Кристина были еще живы-здоровы, и время останавливаться не собиралось.

Тереза опустилась на кровать и, уставившись в пол, тихо позвала:

-Перс, вы здесь? Вы слышите меня?

-Я удивлен, мадемуазель... я удивлен. Вы впервые меня зовете, помнится мне, мое присутствие давит на вашу психику. Зачем же я вам понадобился? - дух появился рядом с окном.

-Не беспокойтесь за мою больную психику, ее уже не вылечить. Мне нужна ваша помощь. Уже наступил вторник... часы скоро пробьют три ночи.

-Вы должны совершить месть до полуночи этого дня, Тереза.

-Я знаю. Я хотела вас попросить об одном одолжении, - она подняла на Перса глаза. - Отведите меня в дом на Озере. Сейчас.

-Но что вам это даст? - не скрывая удивления, спросил он. - Я вас, право, не понимаю. Мадемуазель, вы, наверное, себе плохо представляете то, что сейчас там творится. Я вам объясню. Кристина с Раулем, конечно, не подумали о том, чтобы похоронить Эрика. Они бросили его тело в доме. С тех пор прошел год. Вы представляете себе, что за этот год произошло с телом?

Тереза поджала губы.

-Я не представляю себе. И, тем не менее, я прошу вас туда меня отвести, переместить, коли вам так удобнее.

-Тереза, - мягко сказал Перс. - Я опасаюсь за ваше душевное здоровье после того, как вы там побываете. Тем более, что ваше желание более чем безосновательно. По крайней мере, мне не ясен ваш мотив.

Она покачала головой.

-Я сама не знаю мотива. Мне не известна природа и причина моего желания. Но я точно знаю, чего я хочу.

-Что вы получите, наблюдая... ту картину, которую увидите? Поверьте мне, разлагающиеся тела никому еще пользы не приносили. Или же вы  хотите проверить, правда ли то, что я вам говорил? Умоляю вас, не таким же способом.

-Я схожу с ума, - Тереза встала с кровати. - Представьте себе: мне надо лишить жизни людей, которых я вижу в первый и в последний раз, пусть даже ради того, кого я люблю - это не меняет сути. Я - живой человек, я не бесчувственный механизм. Я не орудие в ваших руках или руках возмездия.

-Вы сходите с ума?

-Тихо, но очень быстро. Прошу вас... мне надо туда попасть... если вы хотите знать зачем, то давайте сойдемся на том, что мне это нужно для уверенности в себе и в правоте моих дел.

-Тереза, при всем моем к вам уважении, я не могу этого вам позволить.

-Если вы мне не поможете, я пойду туда сама.

Перс глубоко вздохнул.

-Вы меня шантажируете, мадемуазель. Вы же понимаете, что сами заблудитесь в подземельях Оперы. Так и быть. Вам так хочется увидеть останки Эрика? Ваши объяснения выглядят для меня немного нелепо, но раз уж вы настаиваете, я вам это устрою. Только учтите, что я вас предупреждал. Дайте руку.

Тереза взяла Перса за руку, он начал исчезать, и она поняла, что исчезает вместе с ним. Ощущения, которые девушка при этом испытывала, чем-то напомнили ей момент путешествия в самолете, когда тот только отрывался от земли, в глазах стало темно, следующие несколько секунд можно было охарактеризовать как зону турбулентности во время полета, а появление в конечном пункте назначения - как посадка вышеуказанного самолета. Тереза справилась с головокружением и открыла глаза. Они с Персом стояли на берегу подземного озера, около дома. Запах смерти был повсюду - он казалось, въелся в каждый камешек в подземелье, - мерзостная сырость и пробирающий насквозь холод. Девушка поморщилась, но больше никак не выразила своих чувств. Она неуверенно посмотрела на Перса и сделала шаг к входу в дом.

-Мадемуазель, - попросил он, - давайте я вас перенесу обратно. Ну, поверьте мне, вам туда не надо!

-Надо, - сказала она сквозь зубы, до дрожи сжимая руки, и вошла внутрь; Перс последовал за ней.

Безжизненное тело Эрика, вернее, то, что могло остаться от мертвого тела через год после смерти, было первым, что они увидели. Тереза вскрикнула и отвернулась, почувствовав, как к горлу подкатила тошнота, мешающая ей свободно вздохнуть. Испустив приглушенный, какой-то совсем нечеловеческий крик, девушка выбежала из дома обратно к озеру. Перс проводил ее полным досады взглядом, потом перевел взгляд на останки Эрика. Это уже был наполовину голый, без кожи, скелет, а на другую половину - сгнившая плоть. Глядеть на все это у Перса не было ни малейшего желания, и он вернулся к Терезе. Та сидела на коленях около воды, обхватив себя за плечи, и бормотала какие-то слова на немецком, и билась в лихорадочной дрожи.

-Мадемуазель, вот скажите мне честно, вам не хватало острых ощущений? Довольно. Пойдемте отсюда.

-Нет! - вскрикнула девушка и встала, притом ее прежнее состояние испарилось, будто бы его и не было. - Я хочу его похоронить.

-Каким образом вы его похороните?

-Каким образом? А вы никогда не слышали, такое выражение, как "погребальный огонь"? Я хочу сжечь этот дом к чертям.

Ее голос при этом прозвучал так, будто бы рядом изо всех сил ударили в набат. С полной решимостью в движениях она снова зашла в дом, и, словно в агонии, стараясь глядеть только перед собой, бросилась шарить по комнатам. Перс подумал, что следовать за ней по пятам не стоит, и стал дожидаться ее в дверях. Из спальни Кристины Даэ девушка принесла ножницы.

-Что вы собираетесь с ними делать? - тревожно спросил Перс.

Тереза собрала свои волосы в одну большую прядь, отрезала ее настолько коротко, насколько смогла, потом бросила мимолетный взгляд на Перса, как будто бы он мешал ее очень личному ритуалу, и осторожно укрыла останки Эрика прядями своих волос.

-И что вы хотите этим сказать?

-Я выразила свое уважение, свое преклонение и свою любовь, - разгневанно сказала она. - Зажгите мне камин. Здесь нечем развести огонь, - и вдруг ее взгляд упал на револьвер, лежавший на полу около выхода. - Что это? - спросила Тереза, поднимая револьвер, и, к удивлению Перса, со знанием стрелка, проверяя, заряжено ли оружие; оно было заряжено.

-Это револьвер, из которого Рауль убил Эрика. Вы умеете стрелять?

Тереза чуть слышно усмехнулась, потом взглянула на Перса.

-Умею, меня отец научил. А револьвер, я, пожалуй, оставлю себе, - и она, чтобы оружие ей не мешало, заткнула его за пояс. - Разожгите огонь в камине. Мне нужен огонь, - уже совершенно отрешенно повторила она и скрылась в соседней комнате.

Когда Тереза вернулась с партитурой Торжествующего Дон Жуана в руках, пламя, отбрасывая мерцающий свет, игриво билось в камине. Она бросила нотные листы рядом с останками Эрика, как бешенная метнулась к камину, схватилась за горящую головешку голыми руками и прошлась по комнате, поджигая мебель. А потом пламя в ее руках коснулось самого бесценного - "Торжествующего Дон Жуана" и мертвого Призрака Оперы. Тереза отбросила головешку в сторону и подошла к Персу, в ее совершенно обезумевших глазах отражались всполохи огня.

-Вот теперь пойдем отсюда прочь и как можно скорее, - тяжело дыша, сказала она.

Перс взял ее за руку и молча перенес их на улицу Скриба. Тереза удивленно огляделась.

-Почему? - громко спросила. - Почему не в дом де Шаньи?

-Вам нужно успокоиться, мадемуазель. Подышите немного свежим воздухом.

Она опустила глаза и только сейчас почувствовала невыносимую жгучую боль в ладонях.

-Что это? Почему больно? - спросила она у самой себя и поднесла к глазам ладони. - Я обожгла руки... - ее голос зазвучал очень тихо. - А почему не заметила сразу...?

***

Вечером началась сухая гроза. Самое удивительное было не в том, что гроза началась, а в том, что она пришлась на совершенно неподходящее для нее время года. Люди ждали холодов, зимы, а тут на тебе - гроза! Никто этому столь неожиданному явлению объяснения так и не нашел. Все что можно было сделать - беспомощно развести руками и смириться с шутками природы.

Тереза (конечно, догадывавшаяся о том, кто нагнетает обстановке совершенно не нужный пафос) принесла в гостиную, где сегодня ужинали граф де Шаньи и его жена блюдо с жареной рыбой и поставила его на стол, в самую середину. Теперь стол был полностью накрыт. Рауль с Кристиной сидели друг напротив друга. Девушка одарила обоих сдержанной, но приветливой улыбкой - Граф уехал еще утром и недавно вернулся, а мадам де Шаньи, сославшись на плохое самочувствие от завтрака и от обеда отказалась и из комнаты не выходила, поэтому обоих Тереза за этот день видела обоих в первый раз. Девушка делала вид, что ничего не случилось, но в конце девятнадцатого века люди не могли воспринять как нечто должное коротко отрезанные волосы у женщины. Граф, видимо, предпочел отмолчаться, а Кристина решилась спросить только теперь:

-Зачем вы отрезали волосы?

-Они мне мешали, мадам, - быстро ответила девушка и скрылась на кухне, оставив супругов наедине с их вопросами.

Из кухни Тереза пробралась к лестнице и поднялась в свою комнату. Она достала из ящика прикроватного столика револьвер, который там спрятала еще утром, по возвращении из подземелий Оперы. Оставив оружие на постели и очень торопясь, девушка надела темный плащ, который купила еще пять дней назад - графиня де Шаньи заплатила ей вперед. Свет в доме был погашен, но он бы Терезе и не понадобился: частые вспышки молний хорошо освещали дом. Она, неестественно сжимая в руках револьвер, в котором с момента его последнего выстрела осталось еще две пули, направилась в библиотеку.

Вдруг раздался пронзительный крик Кристины.

-Рауль... Рауль... - причитала графиня.

Внизу что-то упало, разбилось стекло, по лестнице застучали каблучки только что овдовевшей мадам де Шаньи.

-Тереза! - кричала сквозь слезы Кристина. - Где ты? - послышалось, как она в бешенстве распахивала каждую в доме дверь. - Тереза! - завопила Кристина, ворвавшись в библиотеку - девушка, накинув на голову капюшон, стояла у окна, спиною к дверям. - Отравительница... отравительница. За что? Зачем ты это сделала? - захлебываясь в слезах, говорила графиня де Шаньи.

Тереза промолчала. Кристина, будучи не в силах держаться на ногах, прислонилась к дверному пролету. Девушка брезгливо сморщилась от звука ее сдавленных рыданий.

-Обернись... обернись, чудовище, - вторила Кристина.

Тереза, не произнося ни слова, повернулась к ней. Сверкнула молния, исказив на считанные мгновения черты лица девушки, и Кристина с застывшим ужасом в глазах опустилась на колени.

-Эрик! - закричала графиня де Шаньи, глядя на Терезу.

Девушка вздрогнула, когда Кристина, из-за своего разыгравшегося воображения, назвала ее его именем, но не растерялась и выстрелила.

Из дверей библиотеки уже вырывались струи огня, когда она спускалась по лестнице. Внизу с нею столкнулась перепуганная до смерти горничная. У бедной женщины чуть не случился сердечный приступ, когда она увидела глаза Терезы. Во взгляде читалось все, абсолютно все. Девушка направила на горничную дуло револьвера:

-В нем осталась последняя пуля. Я не промахнусь, - ледяным голосом заявила она. - Хочешь жить - уйди с дороги. И сама спасайся. Дом горит.

Женщина, не желая испытывать судьбу, спотыкаясь и вскрикивая, скрылась в гостиной. Оставляя ее в живых, Тереза прекрасно знала, что та вовремя убежит и все расскажет полиции. Но убить и ни к чему не причастную горничную, она была уже не в силах.

Спустя десять минут по дороге, ведущей в город, закутавшись в плащ, медленно шла девушка. За ее спиной можно было увидеть, как из окон дома, который она покидала, вырывалось пламя пожара.

Мартиан  *-) :heart:  :heart:  *-)   за Иллиаду и Одиссею! Именно из древнегреческой литературы, потому что на античной греческой литературе я росла. Мне читали Иллиаду с Одиссей, когда меня еще из соски кормили, а потом я сама прочла.. а в шесть лет был Царь Эдип, ну и кое-что еще) А потом я это стала перечитывать каждые три года - следить за тем как меняется восприятие

Отредактировано Всполох (2006-02-03 10:31:23)

12. Последние вопросы Терезы и ответы на них

-Тереза... Тереза... очнись, девочка моя, - Марион гладила девушку по волосам.

Она нехотя открыла глаза - удручающая картина серого потолка вызвала у нее короткую, полную иронии усмешку. Последним, что она помнила, была гроза... ночь, ветер в лицо и огонь за спиной. Она повернула голову, чтобы посмотреть на женщину, сидевшую на стуле рядом с ней, потом приподнялась и огляделась. Это была больница. Девушка провела рукой по волосам, соображая, что произошло и как она здесь оказалась. Волосы щекотали ладонь, и ладонь зачесалась. Тереза потянулась, чтобы почесаться, но Марион перехватила ее руку:

-Нельзя. У тебя на руках ожоги. Чесать нельзя. Я позову кого-нибудь, чтобы тебе забинтовали руки.

-Нет... я не хочу... - хриплым голосом сказала девушка, отмахнувшись от нее. - Что случилось?

-Врачи сначала подумали, что у тебя был сердечный приступ, но потом обнаружили, что это не так. Причину не нашли, списали на переутомление. Ты пролежала в бессознательном состоянии несколько дней.

-Несколько...? А ты здесь что делаешь?

-У тебя же никого нет здесь, а кто-то должен был за тобой ухаживать. Мадам Корри просила тебе, кстати, передать, когда ты придешь в себя, что ты уволена.

-Да с радостью... - пробормотала Тереза. - Ладно... - она, как ни в чем не бывало, села на постели. - Я отсюда ухожу. Мне здесь делать нечего.

-Ты не можешь! - возразила Марион. - Ты только что очнулась. Хотя бы несколько дней побудь в больнице. Пусть разберутся в том, что с тобой случилось. Кстати, когда это ты успела так постричься? Как будто ножом себя обкромсала.

Тереза закатила глаза:

-Одна и та же песенка... - чуть слышно выговорила она.

-Какая-то ты не такая, - изумленно сказала Марион, пожимая плечами. - Что-то ты изменилась... внезапно. Откуда вдруг агрессия?

Тереза опустила голову, спрятав глаза за прядями волос. Ее руки задрожали, и она тихо всхлипнула. Потом снова легла, повернулась к стенке и, накрывшись одеялом с головой, еле слышно заплакала.

***
Тереза сбежала из больницы на следующее утро, зашла домой, чтобы переодеться и, не теряя больше ни минуты времени (хотя вряд ли можно терять время, если никуда не спешишь), направилась изучать городской архив. "Не могло мне все присниться... не могло... - твердила она про себя. - Не может человеку присниться его настоящая, а если может, то лучше спать вечно непробудным сном". Консультант, женщина молодая, худая как модель, высокая в строгом костюме и стильных очках с новым антибликовым покрытием, хмуро смотрела на девушку, когда та пыталась объяснить, что она искала. В конце концов, Тереза не выдержала, замолчала на некоторое время, чтобы привести в порядок нервы и медленно сказала:

-Де Шаньи. Мне нужна информация о семействе де Шаньи. Они должны были жить в Париже где-то в середине-конце девятнадцатого века. Мне нужна вся информация, с ними связанная.

Женщина кивнула:

-Идите в читальный зал. Я принесу все, что смогу найти.

Тереза последовала ее совету, выбрала себе стол в углу и села в мягкое кресло, погрузившись в свои мысли. Женщина пришла через полчаса с небольшой папкой в руках.

-Вот здесь, - сказала консультант. - Смотрите. На том отрезке времени, на который вы указали, известны только два представителя этого рода. Два брата. Первый - граф Филипп де Шаньи какое-то время был покровителем театра Гранд Опера, он умер при странных обстоятелствах в 1880 году, не оставив после ни детей, ни наследников. Все состояние семейства де Шаньи перешло его брату. Раулю. Виконт стал графом...

-У него была семья? - быстро спросила девушка, глядя на консультанта, а не в папку, которую женщина тем временем открыла, чтобы листать документы.

-Да, мадемуазель, была. О его скандальном браке с оперной певицей говорили все газеты, как нам известно. Впрочем, я думаю, что дальше вы сами можете посмотреть заинтересовавшую вас информацию.

-Конечно, - кивнула Тереза и принялась водить обожженными пальцами под пожелтевшим страницам, газетным листам, отдельным заметкам только тогда, когда женщина ушла.

Различные детали ее не интересовали. Она уже знала, где надо искать и перелистнула на газетные заметки 1881 года. Большая статья в газете "Эпок", размещенная на первой странице говорила о пожаре в загородном доме бездетной четы де Шаньи во вторник в самом начале декабря, когда так странно и внезапно над Парижем разразилась гроза. Было так же известно, что полиция подозревала в поджоге двух, находившихся в тот день в доме, служанок. Обезумевшая горничная через три дня появилась в полиции, но так и не смогла сказать ничего путного. Вторую служанку, кухарку, - тут Тереза от волнения стала теребить прядь своих волос, чувствуя при чтении о самой себе легкое покалывание в области живота, - обнаружили в городе еще через несколько дней после появления первой. В газете было лишь скупое замечание о том, что при попытке быть задержанной, девушка выбежала на набережную и утопилась в реке но, что самое странное, - тела подозреваемой так и не нашли. Тереза встала, почувствовав, что на этот раз, историй с нее действительно достаточно. Она оставила документацию на столе и медленно направилась к выходу, но, проходя мимо консультанта, она почувствовала, что не простит себе, если не спросит. Девушка остановилась и, повернувшись к женщине, не выказывавшей на своем худом лице, ярко раскрашенном косметикой, никаких эмоций, осторожно сказала:

-Скажите мне, пожалуйста, а почему на самом деле подвалы Гранд Опера заперли?

-В 1881 году, как раз в тот же самый день, когда умерли супруги де Шаньи, последние представители семейства, рано утром, в подвалах театра вспыхнул пожар, чуть не погубивший сам театр. Причину возгорания никто так и не нашел, но подвалы на всякий случай решили закрыть.

-Спасибо... - прошептала Тереза и ушла.

13. Конец истории Призрака Оперы.

В 1880 году во время представления "Фауста" пропала певица, исполнявшая роль Маргариты. Исчезновение Кристины Даэ сорвало представление и чуть ли не разорило театр, в то время как легкомысленная певица проводила время в своей комнате в доме у озера. Похищение, не было для нее неожиданностью, по правде говоря, она сама его придумала, сославшись на то, что не может просто так, без объяснений уйти, а объяснять, что она уходит жить к Призраку Оперы, она, конечно же, не может. Тогда она и попросила Эрика разыграть эту несложную и, как она сама говорила, невинную комедию с похищением. Истинной же причиной этого ее причудливого желания, было присутствие на представлении ее любовника, виконта де Шаньи. Любила ли Кристина Эрика? Нет, она просто захотела попробовать на вкус такую странную и необыденную жизнь, как жизнь с ним, с уродом, в подземельях Оперы, вдали от общества. Но, чтобы потом было куда возвращаться, она на всякий случай, решила сохранить перед виконтом свою чистоту, простоту и невинность, в противном случае, Рауль никогда бы не принял ее.

И вот Кристина поняла, что необычная жизнь не для нее, уже после того, как сделала шаг. Будучи натурой очень невыдержанной и нервной, она не захотела оставаться в доме у озера и дня. Эрик ей верил. Эрик ей верил во всем, поэтому и не мог ничего заподозрить, когда его Ангел подмешала ему в вино снотворное, и он заснул. Кристина, конечно же, рассчитывала сбежать из подземелий, но расчетливая девушка не учла того, что подземелий совершенно не знала, а Призрак Оперы не раз предупреждал ее о расставленных ловушках. Кристина бросилась было бежать, но тут же остановилась, поняв, что если заблудится в этих лабиринтах, то там и закончит свою жизнь. Она вернулась к озеру и от гнева заплакала, и плакала, пока не услышала знакомый ей голос виконта де Шаньи. Не менее наивный, чем Эрик, Рауль, конечно, бросился спасать свою избранницу, воспользовавшись помощью странного человека, называвшего себя Персом (который, надо сказать, появился именно тогда, когда виконт в сердцах произнес, что продаст душу дьяволу, если сумеет найти Кристину). Мужчины стали торопить мадемуазель Даэ, чтобы та садилась к ним в лодку и тогда, они бы уехали поскорее, но Кристина, будучи мелочной особой, вспомнила, что оставила в доме какие-то свои вещи, и, не представляя себе возможные последствия, вернулась туда. Второпях девушка уронила на пол стул, зацепившись за него подолом платья, отчего проснулся Эрик. Его гневу не было предела, и неизвестно чем, закончилась бы для виконта история, если бы не Кристина, которая успокаивающе обняла Призрака Оперы, взглядом и неслышным шепотом приказав Раулю стрелять, что тот, собственно, и сделал...

... Теперь, здесь и сейчас, он, наконец, помнил все. Помнил кто он. Он - Эрик... и это объясняло все его сны, его реакцию на книгу Гастона Леру, скрипку и старое фортепьяно, и общую атмосферу в его нынешнем доме. Теперь он помнил все так, как оно действительно было. А главное - его душу ничто больше не терзало и не сковывало. И невольно Эрик вспомнил, слова, произнесенные одним из героев "Мастера и Маргариты": правду говорить легко и приятно... действительно, истина воспринимается разумом, даже если истина ужасна...

***

Тереза, не взирая на холод, распахнула окно. Ее не пугал ветер и мороз. Она села на подоконник и рассеянно смотрела вниз. Итак, она не была сумасшедшей, и все, что она запомнила, с нею действительно было. И Перс, и путешествие во времени... и убийство она тоже совершала, и даже пережила это, хотя и думала, что не переживет. Все было правдой, но было ли это все нужно? Она не знала, выполнил ли Перс условия... она не знала... и это снова и снова сводило ее с ума. "А что если... - думала она, - что если я их убила, и ничего не произошло? Хотя много ли разницы... я их убила... я убила..." - она смотрела в окно и мысль закончить все прямо сейчас не отпускала ее. Прыгнуть вниз и пускай эти глупые люди думают, что хотят! Она уже итак мертва. Об этом написано в газете. Девушка бросила взгляд на свою спальню. И ей пригрезилось, будто бы отчаяние затаилось под кроватью, а чувство вины витало в воздухе над ее головой, а страх черным пауком затаился в углу и смотрит на нее всеми своими глазами... Тереза закрыла лицо руками, чтобы прогнать иллюзию. Она сходила с ума... она сходила с ума... и готова была выбежать на улицу и на коленях молить о помощи... но кого? Девушка накинула на свое теплое белое платье пальто и вышла на улицу. Какая разница куда идти? Можно утопиться... снова... или же просто прогуляться по набережной, и заняв мысли своей идеей, Тереза, плутая по улочкам и переулкам добралась до набережной. Она шла, опустив голову, глядя себе под ноги, ничего перед собой не видя и не слыша, касаясь обожженной ладонью широкой каменной перегородки, отделявшую ее от мутной, грязной воды.

Впереди раздались звуки скрипки, но девушка даже не стала к ним прислушиваться - какая разница, кто и что играет? Пусть играет, если хочется. Тереза даже не подняла головы и ускорила шаг, мысленно растворившись в этом сером утре. Кто-то прошел совсем рядом, и она задела его плечом. Она успела сделать еще несколько больших и стремительных шагов, когда до нее вдруг дошло: мелодия, которую играли на скрипке была ей до боли знакома. Она остановилась, думая, откуда могла знать мелодию, как вдруг в голове родился ответ: "Торжествующий Дон Жуан"...

***

Ему не сиделось в доме. Теперь нужно было многое обдумать... пересмотреть свое мнение... сделать выводы, и Эрик взял скрипку и вышел на улицу. Теперь он понимал, почему Париж двадцать первого века был так чужд ему. Он мог играть на скрипке и идти одновременно, для него это не составляло труда. Что именно сыграть самому себе, он не знал, поэтому стал по памяти играть единственную свою оперу, и почти не глядя по сторонам шел в неизвестном направлении. Неизвестное направление минут через двадцать вывело его к набережной, и его совершенно случайно задела плечом девушка в белом платье и черном пальто. Она шла, опустив голову, и пряди ее коротких черных волос маской спадали ей на лицо. Что-то заставило его остановиться и прекратить игру, и через мгновенье Эрик понял - она тоже остановилась, он это почувствовал.

Они обернулись друг на друга одновременно. Тереза, широко раскрыв глаза, смотрела на человека во всем черном, только белый шарф на его шее, закрывавший половину лица и шляпа, натянутая на лоб, из-под которой в разные стороны выбивались его волосы. И его глаза... и его руки, которые она не могла не узнать. Молчание длилось вечность? Минуту.

-Эрик... - почти не дыша, выговорила она.

-Ты... это ты... - они подошли вплотную друг другу, и он дрожащей рукой спустил с лица шарф. Его лицо и здесь было таким же...

Тереза молчала, не отрывая от него взгляда, и Эрик заметил и безумие в ее лице, и отчаяние, и растрепавшиеся волосы, и появившиеся от стресса морщины на ее лбу и лопнувший сосудик в правом глазу, и дрожь ее ресниц. Он положил скрипку и смычок на перегородку и взял Терезу за руки. Она прислонилась лицом к вороту его плаща и долгое время стояла неподвижно, пока Эрик не отстранил ее от себя, чтобы смотреть на нее. Просто смотреть...

Отредактировано Всполох (2006-02-03 19:01:00)

Цирилла, разгадка кроется в последних словах фанфика - души... двум душам необязательно друг друга знать внешность, слышать голос и т.п., что бы найти друг друга в толпе или без толпы..., а что ты имела в виду? Тереза же не меняла внешность.. она только волосы отрезала... она - это просто она на протяжении всего фанфика.

И_так - это опечатка.. исправлю.

Отредактировано Всполох (2006-02-03 16:33:49)

Miss, как это все отрицательные? А Персу никто спасибо за проделанную хорошую работу никто не скажет? Он, понимате ли трудился, сплетал ниточки судьбы.. сплетал... и никто об этом так и не узнал!  :vay: