7. Эликсир Дьявола

Тереза сидела, уставившись в пол и постепенно, путем беспрерывного прокручивания в голове,  воспринимая все услышанное от Перса. Перс тем временем и не собирался покидать комнату, дабы оставить девушку наедине с ее мыслями, которые он, надо сказать, спокойно себе мог прочитать, как обычно читают за завтраком газету. Разговор их был не окончен - он только начинался. В конце концов, она запрокинула голову, убирая растрепавшиеся волосы назад, и после этой недолгой процедуры, обратила внимание на Перса.

-Зачем вы мне все это рассказывали? - сказала она, вздыхая. - Ну, хорошо. Узнала я правду, что дальше? Мне от этого ни тепло, ни холодно. Я бы верила в легенду, даже не зная ее. Вместо того, чтобы тратить время на меня, вы могли потрудиться и освободить Эрика! Его душа должна быть свободной.

-Мадемуазель, я не могу этого сделать! Я же не Бог.

"Скорее, Дьявол..." - подумала девушка, бросив в сторону Перса грустную усмешку.

-Я думаю, что не хотите... - сказала Тереза вслух. - Допустим, что вы не можете, в таком случае сделайте так, чтобы я смогла там остаться.

-Но зачем вам это? - в изумлении спросил Перс, никак не ожидая такого поворота событий.

-Я не хочу, чтобы Эрик был там один.

-Но вы хоть понимаете, на что вы себя обрекаете в таком случае? Вы представляете себе вечность в молчании, на клочке земли с застывшим пламенем свечей, музыкой из Торжествующего Дон Жуана и с молчаливым, неподвижным человеком, с таким, как Эрик?! Вы окунетесь в безумие, мадемуазель. Это даже смешно! Впрочем, я теперь точно уверен в том, что правильно выбрал именно вас. Вы Эрика любите... я не понимаю, как это вышло, но вы его действительно любите. Но зачем же, скажите мне, губить себя?

-Прекратите! - Тереза встала. - Вы можете сделать то, о чем я вас прошу?

-Любящие женщины... - воскликнул Перс. - Вы готовы так отважно собой пожертвовать ради того, кого вы любите! Нет, мадемуазель, вы меня поняли неправильно. Сядьте, пожалуйста, - девушка послушно опустилась на диван, и он продолжил. - Я не отговариваю вас, иначе мне просто не имело смысла вас во все это впутывать! Я предлагаю вам нечто вроде сделки... скажем так, дело, от успешного завершения которого зависит свобода души Эрика.

Тереза вздрогнула.

-Что вы хотите этим сказать?

-Ровно через семь дней наступит канун того рокового дня, о котором я вам рассказал. Для Кристины и виконта де Шаньи там, в Париже конца девятнадцатого века, пройдет год. У нас есть немного времени... В канун, в полночь, истекает дозволенный срок. К этой самой полуночи чета де Шаньи должна быть мертва. Убита. Только тогда Эрик получит свободу.

-Вы... вы предлагаете мне осуществить вендетту?

-Да. Кристина Даэ и виконт должны быть убиты рукой того, кто согласится пролить их кровь за кровь Призрака Оперы. И об этом я прошу вас, Тереза.

-Как вы себе это представляете? - еле выговорила девушка.

-Я дам вам один напиток, - и в руках Перса оформился изящный хрустальный флакончик с жидкостью, по цвету напоминавшей шампанское. - Выпейте его весь. До последней капли. И вы окажетесь в Париже того времени. Дальше - действуйте на свое усмотрение, только помните о сроках. У вас есть время на раздумье. До полуночи. До полуночи вы должны выпить напиток, в противном случае он утратит свою силу.

Тереза приняла флакончик из рук Перса, и, как только она это сделала, привидение исчезло.

***

До полуночи должен был оставаться час... Тереза сидела на полу около органа и смотрела на неподвижного Эрика. На этот раз он не играл, потому что она говорила. Она не могла не прийти. Сначала, правда, девушка собиралась молчать, но не рассказать обо всем произошедшем она просто не могла. И она стала рассказывать, сразу как пришла... в спешке, поначалу сбиваясь и путаясь, но потом уже спокойнее и яснее.

-...и тогда он дал мне вот это... - Тереза показала флакон, который прихватила с собой, - и сказал, что я должна все решить до полуночи, поэтому я пришла к тебе раньше, чем обычно. До полуночи, слышишь? Только до полуночи. Знаешь, я уже приняла решение. Я отправлюсь куда угодно... я выпью это зелье, хотя не знаю, каково его действие. Я не доверяю Персу, но выбор у меня был не большой: либо довериться, либо повернуться и уйти.

Ее тихий голос разбивал мертвенную тишину.

-Эрик, - она встала. - Я знаю, что ты любишь Кристину. Ты мог любить только ее, но она убила тебя, и свободу тебе принесет только ее смерть. Ее и виконта де Шаньи. Я знаю, ты скорее выберешь вечное забвение, чем позволишь ее убить, но выбор Перс или кто-то там еще предоставил мне, а не тебе, и я решила именно так. С другой стороны, я не так сильна, чтобы кого-то убить, но раз я пообещала... - Тереза замолчала, а потом добавила: - Я должна идти. Полночь скоро наступит.

Она положила руку на плечо Эрика.

-Знаешь... осуждай меня... а еще лучше - возненавидь совсем. Я сама себе буду противна, если кого-то убью. Из меня хладнокровного убийцы не получится. Из меня и обычного убийцы не выйдет...

Тереза взглянула на него в надежде хотя бы догадаться о том, что чувствует Эрик, но как всегда ничего не увидела. Она впервые наклонилась к его лицу и наклонилась так, чтобы своими волосами коснуться его волос, на большее она просто не решилась, но и этого странного прикосновения ей было достаточно. Девушка улыбнулась и тихо попрощалась с ним.

А вернулась она, как всегда: стоило ей только подумать о возвращении в Оперу, как вдруг, открывая глаза, она видела все то, что окружало ее до путешествия. Тереза ушла в свою комнату - заниматься уборкой было некогда - и заперла дверь. Вместо того, чтобы включить свет, не раздеваясь, с флакончиком в руках, она легла на постель, устроенную на диване. Тереза понятия не имела, какое действие на нее окажет напиток, как вообще все это будет выглядеть, поэтому, на всякий случай, решила не пить его, стоя. Она открыла флакончик. От напитка исходил очень приятный и теплый запах. Девушка осторожно сделала маленький глоток. На вкус эликсир оказался не менее приятным, внутри от него все будто бы разгоралось огнем. Тереза, не долго думая, выпила залпом всю оставшуюся жидкость. До последней капли, как и было велено.

От эликсира у девушки закружилась голова и наступило состояние легкой эйфории. Встать она, однако не могла: все тело будто бы налилось свинцом. А потом эйфория прошла. Все внутри полыхало, казалось, что каждая клетка ее тела превращается в пепел. Тереза сжала пальцами одеяло и стиснула зубы, дабы не закричать. Она знала, что нельзя привлекать внимание и звать на помощь. Впрочем, она бы и не смогла - через несколько минут она потеряла голос. На минуте пятнцадтцатой этих мучений наступило беспамятство, а еще через какое-то, очень недолгое время, Тереза впала в агонию. Когда в комнате появился Перс, а снизу доносились голоса - охрана с кем-то ругалась, - девушка уже затихла. На полу валялся только опустошенный флакончик. Перс его поднял, взглянул на дверь и, вслушиваясь в ругань, тихо произнес:

-Даже если они пропустят - поздно, - и исчез.

Елена, насчет материальных вещей. Если тебе дейаствительно интересно, то я по личке тебе объясню это со стороны эзотерики:)

И кстати, если бы Перс действительно был... таким уж привидением, фик не назывался бы Эликсиром Дьявола  .

Ну, фик действительно жесток, но он так задумывался изначально. Но о конце ничего не скажу... у меня хоть все уже и продуманно, я могу в самый последний момент что-то изменить. Поэтому не буду ничего обещать ну б.м. счастливым конец, конечно, будет для Эрика.

Отредактировано Всполох (2006-01-26 14:52:22)

8. The point of no return

Когда он внезапно проснулся, стрелки часов показывали двадцать минут двенадцатого. Двадцать минут двенадцатого! Полночь... она говорила, что до полуночи должно что-то случиться... она - та девушка, ясный образ которой не покидал его размытые и непонятные сны. Ему было очень плохо, с каждым днем становилось все хуже и хуже: пропадала память, вспышками подступало безумие, какие-то навязчивые идеи, а эта проклятая книга, которую ему дал незнакомец, только взволновала его рассудок. Он, наверное, и мог себе все объяснить, но что-то ему мешало, все те же оковы, которые он почувствовал в тот день, когда впервые увидел во сне ее. Что-то ему подсказывало, что дело было вовсе не в ней, а в нем, но словно без нее ничего не могло решиться. Когда он проснулся, он уже точно знал, что нужно ее непременно найти, что нужно ее от чего-то отговорить, при том, как можно скорее, до полуночи. За считанные мгновенья он оделся и вышел на улицу. Проблема была лишь в том, что он не знал, куда именно ему так спешить. Вдруг что-то будто бы сомкнулось, и среди всех спутанных мыслей прозвучало только одно: Гранд Опера. Конечно, он отправился туда, не подумав, правда, о том, как будет со стороны выглядеть в глазах окружающих шатающийся от слабости, странной внешности человек, посреди ночи буквально осаждающий театр из-за своей безумной и бездоводной идеей. А вот охрана Оперы сочла его просто невменяемым. Все его объяснения были сначала осмеяны, а потом восприняты враждебно. Ему пришлось бросить попытки пройти мимо охраны. Буквально теряя контроль над собой, он обошел здание Оперы кругом, в надежде увидеть хоть где-то включенный свет - ведь что-то же должно было доказать его правоту (а как мы все помним, Тереза свет в комнате не включала)! Но все впустую. Он остановился, оглядываясь. Это была улица Скриба. Его уставший, напряженный взгляд остановился на решетке, та была заперта. "А разве это проблема?" - промелькнуло у него в мыслях. А дальше все было как в тумане, вне его рассудка. Он нашел какой-то тайник, отпер решетку... куда-то очень долго пробирался во тьме, при том, где-то на уровне подсознания он осознавал, что его путь безошибочно верный. Из подвалов он прокрался в здание, передвигаясь между стен, сквозь какие-то тайные окошечки заглядывал в каждую из комнат, но никого не нашел...

А дальше был провал в памяти. Он совершенно не помнил, как и когда вернулся домой. О том, что это сумасшествие ночью не было сном, говорил разорванный рукав его рубашки, который он за что-то зацепил, когда пробирался по подвалам театра. Его внезапная болезнь только ухудшилась - он почувствовал, что встать не сможет. Силы покинули его окончательно, и он остался в постели, глянув на часы. Было шесть утра. Значит, он уже опоздал, ведь он так и не нашел ее... Может быть, он действительно лишился рассудка? Да нет... он посмотрел на мучившую его книгу. Нет... он не сумасшедший. Это что-то другое... другое... он забылся сном.

***

Голова раскалывалась, создавалось такое ощущение, что если сдавленные сосуды вот-вот лопнут все разом. Тереза тихо застонала и приоткрыла глаза; она лежала на спине, и на глаза сразу попался грязный, будто закопченный потолок. Чья-то рука очень осторожно коснулась ее волос и погладила по голове. Девушка с трудом повернулась, чтобы хоть немного осмотреться. Рядом сидела девочка со спутанными немытыми волосами, в неаккуратном сером платье, с грязным белым фартучком. Девочка смотрела на Терезу своими огромными и доверчивыми глазами и продолжала гладить ее по голове. Тереза сглотнула слюну, чтобы смочить пересохшее внутри горло, и спросила:

-Где это я?

-Здесь... - просто ответила девочка.

-Где?

-В ночлежке. Взрослые говорят, что вас нашли на улице без сознания.

-На какой еще улице? Сколько я проспала? - Тереза заметила девочкино платье и, подавив желание вскрикнуть, продолжила: - Какой сегодня год?

-1881 год, - ответила девочка. - Послушайте, я не знаю, где вас нашли. Вы проспали всю ночь, вам было очень плохо. Мы думали, что вы умрете. Мне даже запрещали к вам подходить, думали, что вы заразная, но я не послушалась. Вам нужна была помощь.

Тереза мгновенно встала и обнаружила, что ее одежда изменилась. Она была в темно-синем, слегка помятом платье. Волосы ее были распущенны и оказались не менее спутавшимися, как и у девочки. Девушка внимательно оглядела помещение, оно находилось в подвале и буквально кишело людьми. О головной боли она и думать забыла и, ни сказав больше ни слова, выбежала на улицу. Это был Париж 1881 года. Тереза вспомнила о том, как выпила ту жидкость из флакончика, и теперь она оказалась здесь. Оказывается, Перс ей не солгал. Значит, сделка действительна... Тереза опустилась, дрожа всем телом,  на колени. "Если сделка действительна, - сказала она самой себе, - то мне придется... я должна убить их... виконта де Шаньи и Кристину. Я должна их убить..."

"Должна! Конечно, должна!" - голос, принадлежащий Персу, раздался у Терезы в голове и за спиной одновременно. Она встала и обернулась. Полупрозрачные очертания, судя по полному отсутствию реакции у прохожих, видные только Терезе, витали в воздухе и шептали у нее над ухом.

"Вы сами сделали выбор, мадемуазель. У вас семь дней. Не больше!"

-Но я не знаю, как... даже не знаю, где их искать! И я приду к ним такая, под каким предлогом? Меня не пустят...

-Ну, уж постарайтесь. Вы же умеете лгать! А найти их просто. У виконта, вернее после смерти старшего брата, графа де Шаньи за городом дом. Каждый день он бывает в городе и, возвращаясь, проезжает по набережной. Думайте, но не теряйте времени. Минут через двадцать он будет как раз там. Действуйте, мадемуазель, а я вас покидаю.

Тереза нахмурилась, соображая, как ей теперь поступать. Она обещала, он решила так, значит, она обязана выполнить все условия. В конце концов, ее никто не заставлял пить эликсир, и она присытившить этой мыслью, побрела к набережной. У нее уже появился план...

***

Рауль в окно не смотрел: ему вид города был уже давно противен, тем более, граф спешил домой. С тех пор, как они покинули подземелья Оперы, и кошмар закончился, Кристина уже несколько раз впадала в безумие. Ей повсюду чудился Призрак Оперы, и она считала, что находится в театре, на не дома. В такие дни она становилась просто неуправляемой и могла навредить себе и окружающим. Личный врач семейства де Шаньи, который обследовал ее после первого такого случая, и которому Рауль вынужден был рассказать все о случившемся под зданием Гранд Опера, дабы объяснить столь неожиданный припадок Кристины, предупредил, что ровно через год временное ее безумие может не только повториться, но и усилиться, ввиду одной и той же календарной даты. Надо сказать, что пока с ней было все в порядке, и ее поведение не давало повода для беспокойств, но Рауль не любил рисковать с подобными вещами.

По набережной, шатаясь, шла девушка, из окна экипажа ее лица не было видно, только черные, чуть развивающиеся на ветру черные волосы. Рауль поднял глаза и присмотрелся: она собиралась утопиться. Граф де Шаньи немедленно остановил экипаж - ее нужно было спасти. Он подбежал к ней и схватил за руку, перед тем, как она сделала последний шаг. Девушка изо всех сил рванулась в сторону.

-Пустите! - сквозь слезы прокричала она. - Пустите меня! Вы ничего не знаете, не понимаете... отпустите, не мешайте мне!

-Успокойтесь, мадемуазель! - воскликнул Рауль, удерживая девушку от необдуманного поступка. - Я уверен, что в жизни все решаемо и без самоубийства. Позвольте вам помочь.

-Отпустите! - девушка билась в его руках раненной птицей.

-Прекратите истерику, мадемуазель, прошу вас! - сказал граф де Шаньи. - Как вас зовут?

Девушка смолкла, посмотрела ему прямо в глаза.

-Тереза, - осторожно ответила она.

-Хорошо, Тереза. Успокойтесь. Давайте отсюда отойдем, - и Рауль, бережно удерживая девушку под руки, оттащил ее к экипажу. - Вот так. Теперь скажите мне, где вы живете, и я вас отвезу домой.

-Мне некуда пойти, - сказала Тереза.

-В таком случае, я отвезу вас к себе. Я не могу оставить вас одну - вы все еще не в себе. Садитесь.

Miss, на самом деле, он очень тяжело пишется. Даже не тяжело, а мучительно. Потому что я знаю, что там будет.. и хочется в глубине души кое-то изменить. Но нельзя. Никак нельзя. Иначе все, что уже написано будет впустую

9. Змея, пригретая на груди

Мадам де Шаньи и горничная долго отпаивали, замерзшую и пребывавшую в истерическом состоянии, Терезу горячем чаем, усадив ее на кушетку в гостиной, затем позволили ей побыть в одиночестве, и девушка погрузилась в глубокий сон. Когда она открыла глаза, то поняла, что ее перенесли на кровать, раздели и положили под одеяло. Она чувствовала себя отдохнувшей, но не более, мысли ее вернулись к поставленным задачам.

У окна, в свете заходящего солнца стала проявляться уже знакомая Терезе фигура. Девушка, нервно вскрикнув, приподнялась на постели и, сощурившись, поглядела туда. Появление окончилось тем, что Перс громко откашлялся.

-Что вы здесь делаете?

-Помогаю вам в осуществлении того, что вы должны осуществить. Вам нужно задержаться в этом доме. Скоро, с минуты на минуту, сюда, в комнату, придет мадам де Шаньи, она же Кристина Даэ. Как вы думаете, о чем она вас спросит в первую очередь?

-Почему я хотела себя убить?

-Именно. Вы уже придумали, что скажете? - девушка покачала головой. - Я вам помогу. Графиня де Шаньи хочет ребенка, но пока что у нее с мужем ничего не выходит. Она болезненно относится ко всему, что связано с детьми...

За дверью послышались легкие, приближающиеся к комнате шаги. Девушка обернулась на дверь.

-Советую вам подумать над этим и как можно скорее! - прозвучало тем временем у окна, а когда Тереза обернулась, Перса уже нигде не было.

Дверь отворилась и с подносом в руках, на котором стояли чашки с чаем и блюдо с различным сладостями, в комнату вошла Кристина. Она поставила поднос на кофейный столик и села на край кровати, обратив свой вполне доброжелательный взгляд к Терезе. Девушки какое-то время друг друга молча разглядывали. Светлые волосы графини де Шаньи были аккуратно собраны сзади, свежее небесно-голубого цвета платье с белыми вставками и кружевами. Жемчужное колье, заколочки с маленькими жемчужинами в волосах, очень ухоженные руки. Тереза с иронией представила, как выглядела по сравнению со всей это красивостью, именно красивостью, а не красотой: растрепавшиеся нечесаные волосы, заспанное лицо со следами недавней истерики, которая, кстати, была настоящей, вызванной перевозбуждением от всего вокруг происходящего. Истерика пришлась во время и, конечно, сыграла свою роль.

-Вам лучше? Вы проспали до вечера, это хорошо, - наконец спросила мадам де Шаньи. - Вы в состоянии говорить? Выпейте чаю, пожалуйста, Тереза.

-Я не хочу пить, - приглушенно ответила девушка.

-Тереза, но вам надо попить, - Кристина вздохнула и осторожно погладила ее по волосам.

-Оставьте меня... так будет лучше. Оставьте. Я еще немного отдохну и пойду. Я не могу злоупотреблять гостеприимством.

-Не говорите так, - возразила мадам де Шаньи. - Вы мне сейчас расскажете все, а потом останетесь у нас, пока наш семейный врач не найдет ваше состояние подходящем для того, чтобы куда-то идти.

-Я хотела умереть, - дрожащим голосом произнесла Тереза, в голове у нее крутились слова буквально минут пять назад сказанные Персом. - У меня умер ребенок. Я продала комнату, чтобы найти деньги на лечение, но ничто не помогло. Я лишилась своего единственного ребенка.

Лицо Кристины исказилось, выражая ужас и сострадание одновременно. Она долго молчала, глядя в пол и не решаясь взглянуть на девушку.

-И что вы теперь собираетесь делать? - вдруг спросила графиня де Шаньи.

-Мне не на что себя прокормить. Я должна найти работу.

-А кем вы раньше работали?

-Кухаркой.

-Знаете, - Кристина положила руку на плечо Терезы, - наша кухарка недавно уволилась, и мы еще не нашли новую. Если вы будете против, вы можете работать у нас. Тем более, что мы с Раулем всегда даем прислуге комнату. У вас будет крыша над головой.

Тереза испуганно замахала руками:

-Я не знаю, правда... если вы так добры ко мне только из жалости... - за спиной Кристины вдруг возник Перс, погрозил девушке пальцем и исчез. - Я согласна... вы мне очень поможете, если дадите работу, - вымучено сказала Тереза.

-Вот и хорошо. Можете занимать эту комнату. Ее как раз занимала прежняя кухарка. Если хотите вы можете отдохнуть день-другой перед тем, как начнете работать. Я прекрасно понимаю, что вам необходимо прийти в себя.

-Все в порядке, мадам, - прошептала Тереза. - Я приступлю к работе завтра. Мне будет гораздо легче, если я себя чем-нибудь займу, - девушка взяла Кристину за руки. - Я не знаю, как вас отблагодарить...

-Все в порядке. Выпейте чаю. Мне нужно идти к мужу. Я позабочусь, чтобы вас никто не беспокоил сегодня, - и графиня де Шаньи вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Тереза посмотрела ей в след, скривившись в грустной усмешке. "Как легко подчас провести человека! Впрочем, она наивна, что и говорить... и ложь задела ее по живому..." - девушка зарылась лицом в подушку и дала волю скупым слезам. В себе она не чувствовала сил на задуманное. "Заявленное действие должно быть выполнено!" - безжалостно сказала себе Тереза и приподнялась, двумя пальцами взявшись за чашку - чай был очень горячий. Она отпила немного и взяла с блюда пирожное, только теперь вспомнив, что не ела целый день.

-Ну что же, вы - прекрасная актриса, мадемуазель! - Перс снова появился в комнате, и Тереза чуть не подавилась.

-Вы оставите меня, наконец, в покое? Или же вы намерены и впредь меня мучить? Я сделаю то, что обещала, только не являйтесь ко мне, или вы думаете, что я лишу душу Эрика свободы?

-Мадемуазель, у нас с вами договор. Когда все будет завершено, я покину вас. Вы обо мне и не вспомните, поверьте!

-Хорошо... - вздохнула Тереза. - Но прошу вас, дайте мне немного времени. Хотя бы несколько дней. Я должна втереться в доверие.

-Чем дольше будете с ними, тем тяжелее вам будет...

-Пожалуйста...

-Хорошо. Сегодня у нас вторник. До полуночи следующего вторника они должны быть мертвы. Я подожду. Я приду в воскресенье. Больше времени я вам дать не могу.

-В воскресенье, - повторила Тереза, подтверждая свое согласие.

-В таком случае, отдыхайте, мадемуазель. Мадам де Шаньи в чем-то права. Вам нужно набраться сил... перед решающим актом. Я оставляю вас, до воскресенья.

***

Кристина лежала в постели, положив голову на грудь мужа. Рауль тоже не спал. В эту ночь они оба думали об их случайной гостье. Графиня де Шаньи приподнялась и посмотрела мужу в глаза:

-Она сказала, что потеряла ребенка...

-И все равно... - отозвался Рауль. - Я не понимаю и не принимаю этого. Не должен человек кончать жизнь самоубийством... Представь себе, я бы там не проезжал, и ее жизнь навсегда бы оборвалась...

-Рауль... - немного неуверенно начала Кристина спустя некоторое время. - А что если Бог нас наказывает за то, что мы сотворили? Что если у нас нет детей именно поэтому?

-Прекрати немедленно! Я не хочу даже слышать об этом. Это - твои больные фантазии. Ты же знаешь, что говорил врач о твоих припадках. Просто еще не пришло время. У нас не было выхода, мы могли только убить его, иначе он не дал бы нам покоя, и больше не вспоминай об этом. Пора начать жить.

Ээээээ-эээ

Цирилла, а нафиг Персу было лгать Терезе???? Это странно

Miss, во-первых, я такого издевательства не потерплю. Я делюсь между прочим, своей верой насчет подобных вопросов, и любые, даже шуточные издевательства, будут жестоко караться.Это был выстрел в воздух. Насчет Перса  - как мистического существа, между прочим, давно можно было и не мне рассмотреть эту тему. Там столько можно нарыть, что ешь - не хочу. Тереза - не Кристина, но помнит он именно ее, а не Кристину.

Елена, если тебе что-то не нравится - не читай - полная свобода воли, действия и бездействия, как говорится, ради этого и живем. Я это абсурдом не считаю. А на полную реалистичность я и не претендую. Я прекрасно знаю, для чего и как писала ту или иную сцену.   Финал будет счастливый, но, увы, не для всех.

Отредактировано Всполох (2006-01-31 19:08:46)

Елена, не кипятитесь, моя светлая леди  *fi*  *fi*  *fi* .  Свобода действия - это просто факт