Долго я ломала голову над тем, как загнать Кристину в подземелье. На ее месте я бы ни за что туда не пошла - мама давным давно провела со мной разъяснительную работу о том что делать, когда незнакомые дяденьки куда-то тебя приглашают. Но У Кристины нет мамы. Зато у нее есть Мег.

Вобщем, не судите меня строго, вот начало подземной эскапады.

****

Нет, Кристина не разбила лоб, отделавшись лишь незначительными повреждениями нервной системы. Зажмурившись и крепко ухватив учителя за руку, она прошла сквозь зеркало и очутилась, судя по всему, в каком-то подвале, ибо там было холодно, сыро, а в воздухе витал тонкий аромат проросшей картошки. Когда девушка наконец открыла глаза и узрела Ангела Музыки, то ее нижняя челюсть невольно поползла вниз, словно сила гравитации воздействовала на нее как-то по-другому, нежели чем на иные части тела.

“Да, пап,” - подумала Кристина, -“В чувстве юмора тебе не откажешь”.

Ангел Музыки оказался мужчиной. Взрослым мужчиной. Он был напрочь лишен крыльев, а тусклый свет в коридоре исходил не от нимба – ибо его тоже не было на месте– а от дымящегося факела, который он сжимал в руке, затянутой в кожаную перчатку. На незнакомце был темный костюм странного покроя, а за плечами развевался черный плащ (это не фигура речи – его плащ не свисал а именно развевался, ибо сквозняк здесь достигал 10 узлов). Кристина обратила внимание и на его белоснежные манжеты, и на темно-синий шейный платок, заколотый серебряной булавкой в виде черепа. За всю свою жизнь Метелкина ни разу не видела людей одетых подобным образом. Напрашивались два вывода: или незнакомец был одет старомодно и такие костюмы больше не носили, или же наоборот – его вещи были последним писком моды, но в Калиновку модная одежда доходила лишь тогда, когда в Париже ее начинали продавать в антикварных магазинах.

Если мрачноватый выбор одежды можно было объяснить наличием в раю неформальной субкультуры, то его лицо вызвало у юной певицы недоумение. Потому что его лицо было расколото надвое. Левая сторона лица принадлежала мужчине лет тридцати-сорока (Кристина еще не научилась определять мужской возраст на глаз), с иссиня-черными волосами, тонкими губами, и глазами неуловимого цвета. Правая же сторона была скрыта белой, как алебастр, маской. Неверный свет факела бросал нервные, дерганые тени на маску, и казалось, что она то хмурится, то криво ухмыляется.

Кристина Метелкина слыла особой скорее романтичного чем практичного склада ума, но и с ней время от времени случались припадки рационализма, которые могли длится целых десять минут. Сейчас на окоеме ее сознания забрезжил такой приступ. Еще ни на одной картине, фреске, иконе, или иллюстрации к детской Библии она не видела Ангела в полумаске. Зато, согласно горячим уверениям Ведеркина, полумаска была неотъемлемым атрибутом Призрака Интерната. В зависимости от концентрации алкоголя в крови завхоза, к портрету Призрака добавлялись и новые штрихи – то полуметровые клыки, то чешуя на ушах, то ласты. Впрочем, его рассказы принимали с долей осторожности, ведь тот же самый джентльмен утверждал, что после смерти Сталина мир захватили инопланетяне, а Карлыгаш Гуидичелевна была их тайным агентом. Но как бы там ни было, то что Призрак носит маску знали все, даже те, кто не верил в само его существования. Маска рассматривалась как еще один механизм для запугивания народных масс.

Перед ней стоял Призрак Интерната, это был неоспоримый факт. Так же Кристина была абсолютно уверена, что они не пойдут в ресторан, ибо Призрак поманил ее в совершенно противоположном направлении. Он звал ее вглубь тоннеля, в подвалы.

В подвалах школы им. Глюка ютились хозяйственные помещения, запасники, кладовки, овощехранилище. Мало подходящее помещение для празднования ее бенефиса... Девушка вдруг похолодела внутри, а через мгновение сердце уже щекотало ей пятки. Ничего не скажешь, Призрак собирался предложить ей оригинальный способ расплатиться за семилетние уроки вокала! Но все сходилось один к одному – обитатели школы-интерната спускались в подвалы ночью парами только с одной целью. Не то чтобы это занятие было совсем чуждым юной певице. Отнюдь, она уже пару раз проворачивала этот трюк с Мег, а один раз – даже Антониной Жири. Это был полезный жизненный опыт. В любой другой день девушка не восприняла бы подобное приглашение в штыки, но ведь сегодня была такая особенная ночь!

- Анг... то-есть, Эрик, а может как-нибудь в другой раз, а? - заныла ученица. - Все ж таки, это мой дебют.

- О чем ты говоришь, Кристина? Сейчас самое подходящее время.

- Насчет этого не спорю, момент выдался лучше некуда. Банкет наверняка уже переместился в вытрезвитель, так что в школе нет никого из администрации и никто нас не застукает. Но я так устала...

- Когда мы прибудем по месту назначения, ты сможешь вволю отдохнуть, - нежно заверил ее Призрак, в свободное время подрабатывавший Ангелом Музыки.

- Да уж, - буркнула Метелкина, - Если это отдых, так что же тогда труд?

Тем не менее, она покорно поплелась за знакомым незнакомцем, который предупредительно освещал ей путь, то и дело оглядываясь дабы удостоверится, что у нее все в порядке. Или что она еще не сбежала. А перед глазами у Кристины то и дело всплывала тарелочка с дымящимися суши... ну или какие они там должны быть...

Неверными шагами девушка шла по темному затхлому тоннелю, то и дело запинаясь о собственные юбки. Теперь ей стало ясно, почему в 19м веке женщины не участвовали в политической жизни. Разве можно беспокоится о гражданских свободах, если все мысли лишь о том как бы не наступить себе на подол и не расквасить нос? Она решительно подтянула платье чуть выше, причем в тот самый момент, когда Эрик оглянулся чтобы осведомиться о ее самочувствии. При виде голых лодыжек, нежно белеющих во мраке, он испытал сильное волнение. Отводя глаза, Призрак расстегнул плащ и накинул его на плечи своей спутнице – чтобы защитить ее от пневмонии или себя от сердечного приступа.

Учитель и ученица продвигались по лабиринту подвалов, как первые христиане по римским катакомбам, пока наконец до их слуха не донеслось тихое ржание. Сквозь несколько слоев тьмы девушка разглядела лошадь, привязанную к какой-то арматурине. Из груди Кристины невольно вырвался вздох восхищения. Без сомнений, Призрак подошел к поставленной задаче очень основательно...

-Но это Цезарь! - вдруг воскликнула она и, оставив позади своего проводника, ринулась к лошади. Отвечая на восторженные приветствия, конь махнул хвостом и начал с аппетитом жевать ее волосы. - Вот так встреча! Цезарь... Цезарь, выплюнь немедленно!... Но Эрик, откуда вы знали?!

Цезарь был добротной крестьянской лошадкой, с круглыми белесыми боками, спутанной гривой, и яркой индивидуальностью. Кристина Метелкина познакомилась с ним этой осенью, когда старшеклассников направили в село Большие Хляби совмещать неприятное с бесполезным – то-есть, помогать с уборкой урожая. Поскольку у единственного на все село грузовика в то время неожиданно исчез движок, а у тракториста Семенчука так же неожиданно появились лишние деньги, то урожай приходилось грузить по старинке на телегу. Цезарь же был той самой лошадиной силой, благодаря которой эта телега, скрипя и роняя огурцы, двигалась с места. Юная Метелкина время о времени таскала ему сахар с кухни и мечтала как однажды она, верхом на горячем колхозном скакуне, будет рассекать пшеничные поля... Но никто бы ей не позволил. Большехлябинцы относились к лошадям с позиции утилитаризма, а верховую езду считали декадентством.

- Я счастлив, что тебе нравится мой сюрприз, - ответил Эрик, затаив улыбку. - Это только начало, тебя ожидает еще много сюрпризов.

Девушка сглотнула и опасливо посмотрела на своего учителя. Сюрприз сюрпризу рознь...

- О да, я очень рада! Но как вы...

- Ничего сложного, конюх даже ухом не повел, когда я выводил Цезаря из стойла.

- Вам нужно было заплести остальным лошадям гривы в косички, - предложила Кристина, чуть было не добавив “для пущей инфернальности.”

- Неплохая мысль. - усмехнулся ее попутчик. - Я, пожалуй, так и поступлю когда буду его возвращать. Надо будет еще вплести им в косички черные ленты...

Кристина улыбнулась. Пусть даже их отношения вышли на качественно новый уровень, он все равно оставался ее музыкально одаренным ангелом-хранителем.

- Спасибо большое, Эрик. Я и вправду очень счастлива. Наверное, так себя чувствуют люди когда находят под елкой подарки.- спускаясь с небес на грешную землю, девушка добавила. - Кроме того, мы сможем погрузить на лошадь много овощей.

-Каких овощей? - недоуменно спросил Призрак, вступая в борьбу с животным миром за ограниченные ресурсы, то-есть с Цезарем за свой манжет, который конь принялся жевать под сурдинку.

- Это вы меня спрашиваете?! - Кристина умудрилась выделить каждой слово вопросительной интонацией.-...Ну там морковь, картошку, свеклу, патесоны! Я не знаю за какими именно овощами мы идем в подвал.

Эрик не без труда вернул на место манжет, уже изрядно подпорченный, и посмотрел на ученицу так, словно не мог решиться, хмурится ему или смеяться.

-Кристина Метелкина, ты подумала что в ночь нашего триумфа мы пойдем нарушать восьмую заповедь в школьном овощехранилище? Тебя я поставлю на стражу, а сам буду грузить дары природы на коня?

Ученица кивнула, отметив про себя, что в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Неужели обида? Или ... или сочувствие? Или что, черт возьми?! Общение с Призраком Оперы было сродни хождению по канату – никогда не знаешь, в какой момент сорвешься и как долго потом пролежишь в гипсе.

-O tempora, o mores! Дружба с очаровательной малюткой Жири начинает сказываться на тебе! Я, конечно, пользуюсь определенной репутацией, но чтобы пасть так низко!- Призрак Интерната возвел очи к потолку, но не найдя его достойным внимания, вновь взглянул на свою спутницу. - Нет, воспари душой, отринь мысли о том, что ты знала раньше – особенно об овощехранилище – ибо я поведу тебя в храм муз... Эм, Кристина? Скажи, это лошадь правда ест все что попадается на глаза?

Цезарь шумно, как спагетти, втянул в рот шейный платок Призрака и принялся его сосредоточенно мусолить, время от времени прядая ушами. Эрик нахмурился, закатил рукава и подступил к вороватому животному с самыми серьезными намерениями.

-Ага, - невинно поморгала девушка, -я думаю что Цезарю не хватает витаминов. Но это еще не...

-Глупости, какие витамины в...

-...не самая плохая...

-...в моем шейном платке...

-.. из привычек Цезаря...

-... который я сейчас верну...

-... гораздо хуже то что...

- ... ОУ!

-... что он еще и кусается, - закончила Кристина, жалостливо глядя на распухающий палец, которым Эрик тряс в воздухе, при этом что-то бормоча на непонятном языке. Но судя интонации, он вряд ли читал сонет Петрарки. - А палец придется обработать йодом, мало ли какие у лошадей на зубах бактерии. Они ведь питаются не стерильной едой. Пойдемте в медпункт?

- Не надо, - быстро ответил Призрак, по-видимому, уже наслышанный о методах школьной фельдшерицы. - У меня дома... то-есть, в моем храме музыки... хммм... вобщем, у меня есть антисептики. И лауданум.

-Чудесно, - улыбнулась Кристина милосердная. - Тогда давайте двигаться в направлении антисептиков.

Призрак кивнул и, подставив здоровую ладонь, помог Кристине взобраться на непарнокопытного членовредителя. Затем взял Цезаря под уздцы и двинулся вглубь тоннеля. Конь одарил его взглядом, в котором молчаливо высказал свое отношение к человеческой расе.

- Ах да, Эрик, хочу вас предупредить – пожалуйста, никогда не подходите к Цезарю сзади, потому что если он не видит вас, то начинает нервничать. Уже были разные случаи, - туманно добавила девушка. Она решила не портить первое свидание душераздирающим рассказом о конюхе Федякине, который на спор решил подергать Цезаря за хвост, а потом с фонарем разыскивал по конюшне свой искусственный глаз. Все швы ему сняли только через полгода.

Отредактировано Banshee (2006-07-04 08:56:36)