Вот и прода - веселого в ней, увы, маловато. И у Кристины здесь план...хмм... оригинальный весьма. Ну да все мои персонажи малость прибабахнутые.

Сейчас у меня с вдохновением напряженка, видно, не сезон - сплошные экзамены в универе, да и мозги не работают совсем. Так что когда выложу следующую главу пока что не знаю

***

На лесах напротив сцены, под самым потолком, сидела Смерть. Правда, без савана и косы, но зачем ей эти заурядные атрибуты, когда в руках она сжимала снайперскую винтовку? Дуло медленно двигалось, словно хищный зверь, поводивший носом чтобы по запаху найти жертву. Блики софитов, которые Кристина поначалу приняла за вспышку нахального фотографа, то и дело отражались на оптическом прицеле (справедливости ради нужно заметить, что в тот момент Метелкина никак не могла бы вспомнить слово “оптический прицел,” поэтому гораздо достоверней со стороны автора было бы написать “на такой штуке, которая крепится наверху винтовки, которая похожа на длинную черную трубку со стеклом с обеих сторон, и через которую снайпер ищет кого бы убить.”)

Взгляд ее скользнул ниже, и она увидела группу милиционеров, восседающих рядом с директором Фирмовичем. На коленях у стражей закона ненавязчиво покоились автоматы. Да что же такое происходит сегодня, а? С чего это директорам понадобилось привести в театр целую расстрельную команду? Неужели они рассчитывают на беспорядки во время премьеры? Вряд ли, в школе давно уже не происходило ничего, требующего силового урегулирования, за исключением разве что прошлогодней постановки “Ромео и Джульетты”, когда под юной героиней Карлыгаш обвалился балкон. По сравнению с тем спектаклем даже известный инцидент между княгиней Ольгой и древлянами казался семейной перебранкой из-за невымытой посуды. Вся Калиновка после злополучной постановки заикалась недели две . Чтобы выговорить “Дайте один батон, пожалуйста” требовался час... Но сегодня? Неужели они опасаются что Эрик опять что-нибудь устроит? Но директора договорились с ним. Они ведь пообещали! По крайней мере, так Рауль сказал ....

А винтовка все двигалась, так же неспешно, так же плавно, выискивая кого бы осчастливить своим вниманием. Если бы оружие могло выражать эмоции, оно сияло бы спокойной уверенностью. Кристина еще раз посмотрела на леса, и наконец заметила знакомое лицо, почти скрытое в тени. И тогда все встало по местам. Это была западня. И снайпер на лесах, и милиционеры с автоматами пришли в театр не наслаждаться божественной музыкой Призрака. Они явились убивать. Вряд ли ее саму - за свою недолгую жизнь Метелкина еще не успела никому насолить настолько, чтобы по ее душу пришли с такими почестями. Нет, в этой мышеловке у нее другая роль – она будет симпатичным, кудрявым, облаченным в шелк и атлас... СЫРОМ! Они воспользовались ее! Заранее знали, что она согласится, и втравили ее в эту затею! Но так же нечестно! Кристине захотелось зарыдать, и заколотить кулаками об пол, и просопеть в чью-нибудь жилетку про то, как несправедлива к ней жизнь. Они пришли его убивать. Ее Ангела...

А сам он стоял у бархатных занавесок, нетерпеливо помахивая плащом, и недоумевал, почему его партнерша застыла в излюбленной позе – с распахнутыми глазами и полуоткрытым ртом – и не торопится поделится с залом сокровенными мыслями о любви.

Может быть, следует закричать и предупредить его? Но если Призрак узнает, каким гонораром его решил порадовать Рауль, то он, мягко говоря, не обрадуется. А если Призрак рассердится, то добавки точно никто не попросит. Теперь Кристине предстояло решить задачку про волка, козу, и капусту, правду, усложненную в несколько раз. Нужно защитить Эрика от доморощенных мстителей... и наоборот.

За всю историю ловли мышей вряд ли хотя бы раз выдался случай, когда сыр решился сотрудничать с положившим на него глаз грызуном. Но воистину сегодня был День Оригинальных Решений. Что-бы там не задумал противник, у Кристины все же был план получше – прогнать Эрика со сцены, а потом подняться на леса и сломать – или хотя бы погнуть – противную железяку о белокурую длинноволосую голову того, кто додумался до эдакой гадости. Как именно она добьется обоих целей Кристина решила придумать на ходу, а пока ей следовало приступить к самым насущным делам. Она должна закрыть Призрака от проклятого ружья, которое, подобно Циклопу, все еще разглядывало сцену единственным глазом. Закрыть его своим телом. Нельзя сказать, чтобы этот пункт вызывал у Кристины какие-либо возражения. Ей давно хотелось спрыгнуть с позлащенного пьедестала, на который Эрик вознес свою маленькую Галатею - в противном случае, он так и будет вздыхать и ходить вокруг да около.

Кроме того, Кристина не сомневалась, что жених не позволит снайперу выстрелить в нее – это ведь все равно что поцарапать ржавым гвоздем капот только что купленного мерседеса.

Обернувшись к Эрику, который все еще стоял у штор и, натянуто улыбаясь, ожидал когда же она выйдет из ступора, Метелкина улыбнулась своей самой непосредственной улыбкой. Затем, напевая арию про любовь – или “арию мономаньяка,” как ее уже окрестили воспитанники - девушка вприпрыжку подбежала к учителю. Прежде чем тот пришел в себя, Кристина висела у него на шее...

Новичков в театре можно было выявить по лихорадочному листанию брошюрок. Зато старожилы расслаблено откинулись на спинки кресел. Они-то знали, что либретто имеет к происходящему на сцене такое же отношение, как книга любого русского автора к американскому фильму, снятому по ней. Слова “по мотивам” были ключевыми. Но в этот раз коллектив школы им. Глюка превзошел сам себя. Во-первых, за минутное отсутствие Дон Жуан успел вымыться, побриться, переодеться, и подрасти на пол-метра. Во-вторых, была заявлена продолжительная сцена обольщения красотки Аминты. Но то ли в таборе был дефицит мужчин, то ли по каким-то иным причинам, но горячая цыганка кинулась в объятья Жуана с удивительной прытью, словно она была старой девой, а он – молодым миллионером, проездом оказавшимся в деревне, где она коротала свой невеселый век. План по соблазнению Аминты лежал в дымящихся руинах. Похоже, беспутный обольститель тоже остолбенел от “любви с первого взгляда.” Его лицо было почти полностью скрыто черной маской, но по тому, как он напрягся и замер, можно было понять, что герой-любовник испытал немалый шок. Зрители в первых рядах впоследствии клялись, что несмотря на рев оркестра они расслышали тихий полувздох – полустон.

Предвкушая дуэт с Кристиной, Эрик рассчитывал на некоторую интимность. Так, он надеялся подержать ее за руки, за тонкие запястья, прикоснуться к ее нежной коже, которую он про себя именовал “алебастровой” (хотя согласно другим мнениям, Кристина была скорее “бледной немощью, и что только мужчины в ней находят?”)
И запустить пальцы в ее шелковистые локоны, что искрились словно осенние листья в погожий полдень.
И может быть – конечно, не ранее четвертого акта – Кристина, опьяненная музыкой, позволит Эрику поцеловать ее в лоб...

Такого каскада юношеских гормонов Призрак, разумеется, не предвидел. Вот Кристина прижалась к его груди, ее дыхание чуть щекочет шею – а он ведь даже петь еще не начал! Если бы небо и земля вдруг поменялись местами, Эрик воспринял бы этот катаклизм с куда большим хладнокровием. Но список, озаглавленный “Ни одна женщина никогда не будет делать этого со мной,” насчитывал полсотни страниц, и “страстные объятия на публике” входили в первую десятку.

-Кристина, с тобой все в порядке? - спросил Призрак, ошарашенный. Быть может, девушка перегрелась от софитов? Или же повариха подмешала ей в компот какой-то афродизиак?

- Ну конечно! Просто я рада вас видеть!- ответила Кристина, вцепившись в его костюм как коала в ствол эвкалипта. Оторвать ее можно было только клещами, и то не всякими.

- Я тоже... очень рад тебя видеть.

- Вот и славно. Но почему вы не поете, Эрик? Пойте же! - потребовала Метелкина капризно, словно юная жеманница, выпрашивающая у маменьки новый чепчик. - Или я вам мешаю?

- Нет, но...

- Так в чем же дело?

-Я кажется слова забыл, - краснея под маской, прошептал Призрак. Он еще раз посмотрел на свою ученицу. Она беспечно улыбалась. И если бы красноватая зыбкая пелена в тот момент не застилала ему глаза, то он, верно, заметил бы, что улыбка была словно наклеена на ее напряженное лицо. Даже ямочки на щеках отличались серьезностью. Но Эрику было не до физиогномики, гораздо больше его занимал вопрос, как же заставить свою плоть подчиниться. Его тело устроило акт гражданского неповиновения и получало от этого массу удовольствия! Мгновение – и его руки сначала робко, а потом все крепче сжимали плечи Кристины, словно ее близость была залогом вечного блаженства. Из всех чувств важнейшим стало осязание. Но как объяснить глупой плоти, что эти прикосновения предназначены не ему? Что бы не взбрело ей в голову, Кристина сейчас обнимает своего Ангела Музыки, который приходится ему, Эрику, чудовищу из подземелье, разве что очень дальней родней. Когда девушка увидит его без маски, она будет долго мыть руки, с мылом и возможно со спиртом, проклиная себя за то что дотронулась до подобной мерзости.

“Не смей этого делать, не выставляй себя посмешищем! Подобные забавы – для нормальных людей, а к ним ты относишься скорее косвенно, поэтому... Ты вообще меня слушаешь? Эмм...Эрик?”

Обняв Кристину, Призрак запел про то, что нет пути назад. Здравый Смысл был с позором изгнан под радостное улюлюканье Чувств.

***
Рауль Шаньин, хмурясь, наблюдал за происходившим на сцене. Да, рано еще делить плащ неубитого фантома. А как хорошо все начиналось! Появление Дон Жуана вызвало тихое ликование на лесах. Довольный киллер начал тщательно прицеливаться в голову объекту, чтобы устранить его с первой же попытки (“А то он, подраненный, уползет в чащобу, и добивать его потом такое муторное дело”). Однако события сделали непредсказуемый виток. На сцену вышла Метелкина с зубодробительным яблоком, некоторое время постояла, таращась в зал, а потом кинулась к Призраку и повисла на нем словно рыба прилипала на днище корабля. В таком положении она находилась довольно долго и не выказывала ни малейшего желания отодвинуться, чтобы не мешать солидным людям заниматься серьезным делом. Эрик, похоже, тоже вошел в раж, и уже не пытался оттолкнуть ее а наоборот, цеплялся за девицу как утопающий за дельфина. Они что, белены оба объелись?

Никогда еще Рауль не замечал за скромницей Метелкиной такой страсти и такой изобретательности. Кто бы мог подумать! Тем паче ему захотелось отстрелить у любовного треугольника лишний угол.

- Да сколько уже можно? - возроптал киллер, от нетерпения барабаня прикладом о доски.

-У вас получится его устранить в таком положении?

- Вообще-то да, но ничего если я ей мочку уха задену? Это ведь не жизненно важный орган. Кроме того, я однажды видел мышь-полевку вообще без...

-Нет, она мне с нужна обоими мышами... то-есть ушами!

- Как прикажете, - надулся киллер. - Только вы не говорили, что ваша Крис будет липнуть к объекту. Предупреждать надо было.

- Я не говорил потому что этого не было в сценарии.- Рауль впился взглядом в парочку на сцене, словно надеясь растащить их в стороны посредством телекинеза. - Придется нам набраться терпения. Стреляйте в него когда она отойдет...

-...ведь не вечно же она будет с ним обниматься. Так что будьте начеку. Уже недолго осталось, -на этой радостной ноте Фирмович закончил напутственную речь милиционерам. Те скептически хмыкнули. Стражи порядка были моложе директора лет эдак на тридцать, отличались вполне симпатичной внешностью и после еженедельных походов в спортзал могли похвастаться развитой мускулатурой. В виду всего вышеперечисленного, они придерживались иного мнения насчет того, как долго женщина может прибывать с мужчиной в телесном контакте. Но свои взгляды господа милиционеры решили держать при себе – их выпускные вечера отгремели относительно недавно, и фигура директора, помазанника министерства образования, облаченного властью над юными душами, все еще вызывала священный трепет. Кроме того, гораздо приятней сидеть в театре, в тепле и комфорте, чем бродить по Большим Хлябям, выясняя кто из односельчан бабушки Евдокии украл ее самогонный аппарат, покуда сия матрона в ходе собственного расследования не спалила вторую половину села.
Согласно покивав директору, стражи правопорядка приготовились ждать. А чтобы скрасить ожидание, они пустили по рукам бутылку водки, которую кто-то любезно оставил в сейфе рядом с оружием. Кто бы ни был этот анонимный даритель, он знал толк в алкоголе!

***
Когда наступило время для ее вклада в дуэт, Кристина решила внести в их импровизацию некоторое разнообразие. Она отстранилась от Призрака, не без удивления отметив, что ее лицо было мокрым от слез, хотя глаза ее оставались сухими. Потом выжидательно посмотрела на своего партнера, но когда дело доходило до прикосновений, Эрик напоминал вампира – ни за что не переступит порог дома покуда не получит персональное приглашение.

-Эрик, - вздохнул девушка, - положите руки мне на талию.

Он вздрогнул.

Ты просишь меня об этом по своей воле?

Кристина задумалась. Интересно, можно ли назвать добровольным действие, выполняемое под дулом ружья? Наверное, можно. Наверное принуждение наступает в тот момент, когда тебе прострелят коленную чашечку. Кристина кивнула и добавила,

- Не бойтесь.

- Кристина, - Призрак погладил ее талию с осторожностью человека, втыкающего в розетку мокрый гвоздь.

- Что такое?

- Называй меня на “ты”, хорошо? - тихо попросил он. Девушка запела арию, где-то с середины, а Эрик закрыл глаза, отказываясь верить происходящему. Кристина прикасалась к нему... неужели с любовью? Казалось, что это был лишь распутный сон! Хотя приходилось признавать, что даже в снах с определенной тематикой его воображение не заходило так далеко. Например, никогда ему не приснилось бы, что женщина может ласково потрепать его за ухом... большим пальцем ноги. Определенно годы проведенные в балетном классе не прошли для Кристины даром! Или быть может, он умер и попал в рай? Причем в рай магометанский? Н хватало только фонтанов и шербета, зато гурии уже имелись...

А вообще он не отказался бы от ванны, только очень холодной, даже холоднее чем суп который подают в школе на обед. Да, прямо как в “Онегине,” где главный герой “со сна садится в ванну со льдом.” (Эрик мысленно посочувствовал пушкинском персонажу – снов, после которых требуются такие решительные меры, и врагу не пожелаешь). А еще есть славный русский обычай прыгать в прорубь на Крещение. Так, когда у нас Крещение?

Призрак и не догадывался, что лед под его ногами становился все тоньше и тоньше и мог надломиться в уже в любую секунду.

***

- Так вот чему ты учишь детей, Туся. - Карлыгаш Гуидичелевна одобрительно ткнула в бок мадам Жири, которая закрывала глаза разобиженной Мег. - Продвинутые черти водятся в твоем омуте!

-Ты думаешь, что этим ... арабескам Кристина научилась от меня?! - задохнулась верховная жрица Терпсихоры. Тем не менее, женщина не могла отрицать, что Метелкина превратила дуэт в эротическую пантомиму, после чего ей оставалось только собственноручно прибить красный фонарь на дверями танцевального зала. Стыд какой! И перед Призраком неудобно, что он-то подумает?

- Ну конечно от тебя, от кого же еще.

-Не знаю! Но Кристина Метелкина всегда была такой воспитанной девочкой!

Ухмыльнувшись, завуч достала из сумочки блокнот и принялась зарисовывать движения юной танцовщицы. Вскоре лист бумаги напоминал пособие для гимнастически одаренных любителей удовольствий, проиллюстрированное художником-кроманьонцем. Но поспеть за Метелкиной было нелегко – при всей ее наглости, девчонка обладала недюжинным воображением. Эту бы энергию да на мирные цели!

***
Их дуэт подходил к концу, а значит наступило время для следующего этапа спасательной операции – выведения Призрака Интерната за пределы диапазона снайперской винтовки. Иными словами, его нужно было попросить покинуть сцену, и чем раньше тем лучше, потому что Кристину начали одолевать сомнения насчет безопасности их обоих. Снайпер все же не Иов долготерпеливый, неизвестно когда у него сдадут нервы. Тем более что Метелкина не удержалась и в порыве юношеского максимализма показала стрелку неприличный жест, который наверняка направит его мысли в определенном направлении. Ведь не нужно быть великим стратегом чтобы догадаться, на чьей она стороне. А если не догадается – что ж, как только Эрик уйдет, она поднимется на леса и лично скажет убийцам пару ласковых. Главное чтобы Призрака не было на сцене.

(Бедная малышка Метелкина! Не будем же строги к ее заблуждениям, ибо ошибки, связанные с переоценкой собственных сил, присущи юности. Порою кажется, что стоит нам только пожелать, и земля начнет вертеться в противоположном направлении. Но зануда-реальность, затаив усмешку, уже готовится на выход. )

В какой-то момент Эрик вспомнил, что еще в начале сцены должен был вручить Аминте что-то со стола.. кубок, кажется? Он шагнул к столу, невольно радуясь такой передышке и все еще мечтая о чем-нибудь холодном. Этот шанс нельзя было упускать, от стола до кулис бежать гораздо ближе. И Кристина, полная решимости, проворно последовала за ним, вызвав у Призрака вздох отчаяния. Он чувствовал что долго так не продержится. Сколько бы его не именовали инфернальным существом, он все же не сгусток эктоплазмы, а мужчина из плоти и крови!

Но вместо того, чтобы снова набрасываться на него со сладострастными объятиями, Кристина взяла его за руки и прошептала,

-Эрик, а теперь уходи.

Сначала он обратил внимание лишь за звучание ее голоса – прежнюю веселость как ветром сдуло, и слова звенели тревогой. Потом смысл сказанного проступил медленно, словно детали фотографии в реактиве. Она велела ему уйти?

-Но почему?

- Господи, да какая разница! - воскликнула Кристина. – Просто уходи! Это важно. Я потом объясню. Ну... ну уходи же.

Когда его губы искривились в надменной усмешке, девушка начала осознавать, какую чудовищную ошибку она совершила. Как сказал бы Рауль, она попыталась внедрить новый продукт, но позабыла предварительно изучить рынок сбыта. Из-за маркетинговой недоработки, ее план распадался на части. Ой, что сейчас будет!

- Нет, Кристина, я никуда не уйду, - отчетливо произнес посерьезневший Призрак. - Это моя опера, и я имею полное право здесь находится. Почему я не могу наслаждаться плодами своих трудов? Почему когда дело доходит до раздачи наград, мне приходится заползать в тень? Всегда! Чем я хуже?!

“Ну какая же я дура набитая!” - Метелкина наградила себя крепким воображаемым подзатыльником. “Даже подумать что он просто так развернется и уйдет. Эрик?! Нет, он упрется и будет стоять на сцене, потому что каким-то немыслимым образом это вписывается в его понятие о благородстве! Да уж, утащить его со сцены будет сложнее чем вспахать поле зубочисткой или выучить китайский за полчаса! Ох, что я натворила! И что же теперь делать?!”

Ее мысли, вместо того чтобы в панике разбежаться по сторонам, вдруг собрались и выдали ответ. Невозможно не заметить, как щепетильно Призрак относится к своей маске. Что бы не скрывал этот кусочек черной ткани, Эрик не захочет, чтобы зрители это разглядели. Если даже ей, своей протеже, он никогда не показывал лицо... Следовательно, существовал способ, который заставит его немедленно ретироваться (или вынудит его тут же свернуть ей шею, что тоже является неплохим вариантом, который освободит ее и от конфликта со снайпером, и от выговора мадам Жири, и от экзаменов).

Заметив странный блеск в глазах ученицы – она разглядывала его уж слишком пристально - Эрик перешел на тон помягче.

- Прости, милая, я был слишком резок, не знаю что на меня нашло. Но зачем мне уходить? Опера только начинается, мы будем петь вместе, вместе ткать это волшебство. И тебе не нужно волноваться, все будет прекрасно, ну поверь же мне!.. Кристина?.. Не прогоняй меня... Пожалуйста.

К чести его будет сказано, даже после всех амурных приключений, внезапно на него свалившихся, Призрак не утратил быстроты реакции. Он успел перехватить ее правую руку. Но и Кристина Метелкина не зря просиживала пачку в балетном классе. Ее движение было молниеносным. Свободной левой рукой она стянула с Эрика маску.

Отредактировано Banshee (2006-07-04 10:16:16)