Ну если сей момент встретился подобной реакцией, да не одной - значит это не просто так. Что ж, вынуждена согласиться, что оная фраза и правда, должно быть, режет слух и не очень ложиться на суть дела   Подумаю, что можно переделать.
Это моя вина. Понимаете ли, я уже говорила, что у меня прм кризис какой-то, просто заставляю свой мозг хоть как-то не отбиться от того, что делаю. А-то со всеми проблемами стала "выходить" из их образов, и возможно, некоторые моменты просто не чувствую. Это, конечно же, мало радует. Прошу прощения. Уж извиняйте. 

По поводу прочей фигни и затянутости. Боюсь, придется вам терпеть!    Так как выдаю проду я вам по старому трафарету, то есть, по тем главкам, котрые ранее уже были написаны. А переделывать сейчас сил нет, сюжетную линию менять, главы вырезать, сцены укорачивать. Потому, здесь тоже вынуждена просить прощения.

Уж, не обессудьте. У самой есть моменты, которые просто не нравятся. А как быть - не знаю.  <_<

Просто бедя какая-то.

Отредактировано Night (2005-06-28 00:46:02)

Спасибо. 

Хм, вот следующая глава. Даже не знаю... вам ее как бы помягче приподнести. Вы хоть готовы? Не могу сказать, что она уж столь ужасна. просто, мне, лично, как-то не нравится. Это от моего прежнего настоя осталось, когда я излагала все достаточно жестко и прямо.
А сейчас просто уже что-то резать - не то.
И все равно...

Хех...
К самому изложению ситуации.
Хм, то ли меня переклинило, и я стала чересчур целомудренна в этих вопросах, то ли еще что...

24.

- Что тебе мешает поверить мне? – Еще раз переспросила Кристина.
- Ты ушла к другому… - С неохотой сказал он.
Кристина с негодованием выдохнула.
- А у тебя была другая женщина… Мы оба стали заложниками этого порочного круга.
- Я любил ее! – Возразил ей Призрак. – Любил, и был благодарен!
- Я тоже любила Рауля… и в большей степени, была благодарна ему, чувствовала, что в ответе за него, за его чувства ко мне…  Так что же с того? Мы в одинаковом положении, Эрик. А теперь… мы снова одни. Наше одиночество всегда было бесконечным. Ибо, нет души на этом свете, способной познать и принять наше одиночество. И только мы… души, лишенные всего.
Она говорила правду.
Он знал это.
Всегда знал.
С самого первого момента, как увидел ее.
Сейчас она говорила то, что знало его сердце.
- Очень красиво. Вероятно, ты поняла это недавно. Иначе, если бы мадмуазель Дааэ знала об этом несколько лет назад, все было бы иначе…
- Все так, как должно было быть. – Разочарованно прошептала Кристина. – К сожалению. Просто, без чего-то, что было в этой жизни, я бы не поняла этого, Эрик. Не поняла бы, что есть то, из чего выбирают и в пользу чего решают.
- Слишком легко говорить Кристина, когда ничего не изменить. Я причинил боль другому человеку, Кристина. Я убил ее… А ты…
Кристина сделала еще пару шагов к нему на встречу и оказалась так близко, что в последствии испугалась сама.
Она вот-вот потеряет последние силы, и тогда упадет прямо ему в руки.
Она стояла так близко.
Если бы он поднял руку с подлокотника кресла, в котором он сидел, ему бы даже не нужно было ее протягивать, чтобы коснуться Кристины.
- А я причинила боль своему мужу. – Закончила Кристина, и ее глаза потемнели.
Она вздохнула и всхлипнула.
Какое-то время они смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
Он – подняв глаза вверх, на ее лицо, отливающее золотистым оттенком в полутьме.
Она – опустив взгляд вниз, на него.
И вдруг что-то произошло, лицо Кристины будто бы скривилось в судороге боли, по ее телу прошел холод, она вздрогнула и покачнулась.
Кристина закрыла лицо руками, ее плечи вздрогнули, и она медленно, словно теряя силы, опустилась перед ним на пол,  поспешно спрятав мокрое от слез лицо у себя в ладошках.
Но слезы очень быстро высохли, и она опустила руки,  приблизив свое лицо  к нему очень близко, чуть ли не положив свою голову ему на колени.
Он немного смутился, ощущая, как ему не по себе от того, что он чувствует на себе ее прерывистое дыхание.
Кристина подняла на него глаза.
Теперь – она смотрела вверх, а он, опустив глаза на нее – вниз.
Как ему показалось – слез в ее больших глазах уже не было.
Кристина глубоко вздохнула,  набирая в легкие побольше воздуха,  словно собиралась сказать что-то, для чего требовались немалые силы.
Но она ничего не сказала.
Ее рука легла ему на колени, скользнула выше, потом еще выше.
Лучше бы она не делала этого.
В нем бушевал огонь, который он заточил в себе вот уже на протяжении долгого времени.
Лишь одно прикосновение может положить начало бушующему пламени, которое никто не в силах будет потушить.
Он почувствовал, как напряглось его тело.
На секунду в нем поднялось желание – резко схватить ее за плечи, поднять с пола, с колен, властно прижать к себе, и больше никогда не отпускать, зная, что отныне и навсегда она принадлежит лишь ему, и будет принадлежать, вслушиваясь в ее томные вздохи, перерастающие в стоны, как только его руки начнут касаться ее обнаженного тела.
Но он не мог этого сделать.
Это было бы неправильно.
Так как вместе с этим желанием в нем поднимется и другое – дать почувствовать и пережить ей самой ту боль, которую ощущал на протяжении этого времени он.
И не смотря на то, что прошедшее время уже могло бы отгородить их от всего пережитого, он чувствовал, что сам пока не готов это принять.
Потому, он сжал кулаки, и зубы.
А она хотела, что он, наконец, уже показал ей свои чувства, которые  укрывал от нее  в те моменты, когда она была рядом.
- Знаешь, ты, наверное, можешь сомневаться в моих чувствах, но… я  столько должна рассказать тебе…
- Говори. – С легкостью позволил он ей.
- Ты можешь не верить мне, но… не смотря на то, что мы были далеко друг от друга, а я пыталась забыть о прошлом, остаться в своей новой жизни, былое все равно не покидало меня, будоража рассудок и душу. И знаешь ли ты о том,  сколько ночей… во снах ты был рядом, именно ты, никто другой. Ты. Ты был со мной. 
Он вздохнул, задыхаясь.
Он представил это.
Нет, это невозможно было представить, так же, как невозможно предположить рай в аду.
Кристина взглянула на него. Даже в полутьме он заметил странный блеск ее глаз, и почувствовал учащенное дыхание.
Нет, Кристина, похоже, больше не была наивной девушкой, как та, которую он знал.
Это была женщина.
И это вполне понятно.
Брак сделал ее таковой.
Мысли вернулись в настоящее, а вместе с тем и ощущения.
Нет, черт возьми, как он может позволить ей это? Разрешить ей этими вовсе не невинными прикосновениями и словами погрузить себя в глубину своих мечтаний  и слабостей?
Он не мог с такой легкостью позволить себе перешагнуть через все те границы, которые стояли на их пути, и показать, что на самом деле лишь перед ней, перед своими чувствами к ней он слаб, как никто.
Это надо остановить!
Не допустить!
Но у него не было сил.
Кристина испустила томный глухой стон, и ее рука скользнула выше.
Он ее не остановил. 
Впервые он в прямом смысле не только видел ее, но и чувствовал у своих ног.
- Разве ты желала когда-нибудь разделить со мною постель, заняться любовью, Кристина… со мной!? – Процедил он сквозь зубы.
Кристина застонала.
- Да. Хотела. Сейчас… хочу.
- С чудовищем...
- Не говори так! – С осуждением произнесла она. – В таком случае я  должна признаться тебе…
Он замер.
Кристина замерла.
Так ему было намного легче.
Он с какой-то долей облегчения вздохнул.
Но полного облегчения не наступит, пока она столь близко к нему.
- Да Кристина. – Ожидая ее признания, сказал он.
Кристина отвела взгляд, чтобы хотя бы первые несколько секунд своего признания не смотреть в его глаза.
- Я всегда думала о тебе. – Пошевелила она пересохшими от волнения губами. – И… - ее голос дрогнул, - даже в первую ночь после свадьбы со своим мужем… Мне было не легко. В моих мыслях, как не странно и необъяснимо был лишь ты, как я и не пыталась оттолкнуть столь позорные мысли. Эти сновидения оголяли мою похоть, делали меня безнравственной. Но я ничего не могла поделать. Знаешь, я просыпалась пожираемая стыдом перед мужем. Я сгорала от стыда перед своим мужем, но избежать мыслей о другом мужчине все равно не могла, как не старалась. Лишь ты был рядом. И могла думать в такие моменты, как могло бы быть, если  бы я не допустила ошибку.
Кристина на секунду замолчала, когда его рука словно одобрительно коснулась ее лица, спустилась на шею.
Кристине показалось, что еще мгновение, и он просто-напросто задушит ее.
- Говори. – При всем при том, что ее слова производили на него какое-то странное, порою неприятное впечатление, его душа требовала выслушивать ее исповеди дальше. – Говори дальше! – Властно приказал он ей. 
- …О, мне было не по себе от мыслей о том, что возможно, в своих мыслях, думая о другом, пусть лишь думая, я поступаю как бесчестная жена, но никто… никто и никогда не может давать такие чувства, такую страсть, какую давал мне  ты…
- Продолжай. – Потребовал он, пропуская через свои пальцы ее локоны.
Тело Кристины горело, она почувствовала, как щеки залились румянцем. 
- Эрик… - Она закрыла глаза, словно представляя возможно то, что сейчас рождало ее воображение. Он мог лишь догадываться – что именно. - Лишь ты… я должна была принадлежать лишь тебе одному! – Задыхаясь, прошептала она. – И я совершила эту ошибку, но я поплатилась за нее. Прости… Столько ночей подряд я мучилась от этого, вспоминая…
Внезапно ее слова всколыхнули в нем волны недовольства.
- Ты говоришь сейчас подобно жене с плохим мужем. Виконт был не ласков с тобою в постели? – Спросил он сухо.
- Нет, наоборот. Но ты не оставлял меня… ты…  только в те мгновения я могла наслаждаться физической любовью, когда вспоминала тебя, твой голос, твой образ…
Он почти застонал, слушая откровения своей бывшей ученицы.
Неужели она и впрямь была столь развратна и распущенна в своих мыслях в отношении его?
- Я хотела тебя каждый раз, когда он был со мною рядом, когда мы были вместе, когда мы...
А вот сейчас его передернуло.
Терпению наступил конец.
Ему захотелось сплюнуть всеми теми откровениями, которые поведала она ему этим вечером.
Невольно он вернулся к воспоминаниям, и лишь от одной мысли о том, что она могла быть в объятиях другого ему стало не по себе.
- Хватит! – Приказал он ей властно, больше не желая слушать ее рассказы об этом.
У него заметно пересохло во рту, и ему стоило не малого усилия произнести хотя бы одно слово.
- В тебе сейчас, Кристина, говорит жаждущая плотских утех женщина. – С укором сказал он. – Когда-то ты обвинила меня в этом. Помнишь? Я не позволю больше играть своими чувствами, не хочу и не позволю превращать все это в спектакль, где властвуют твои желания. Я не тот, Кристина, кто по первому твоему призыву будет утешать тебя. Не думай, что если твой муж бросил тебя, я стану для тебя его заменой лишь потому, что твоя постель холодна. И что ты хочешь? Могу ли я считать это приглашением в твою постель?
Она вздохнула.
Она понимала - еще секунда, и она честно ему ответит «да».
Она молчала, буквально затыкая себе рот незримым кляпом.
Молчи!
Не смей отвечать!
- Что ж, - сказал он, подождав несколько секунд, - должен сказать тебе, что я вряд ли отвечу согласием на твое приглашение. Разве что… - Он, словно нарочно мучая ее, подождал еще несколько секунд, наблюдая, как на ее щеках проступает румянец. – Разве что ты самолично не ответишь согласием… но только уже на мое приглашение.
Кристина задохнулась.
- Но учти, в моих планах этого вовсе не было. Пока я не пойму…
Но он будто бы задохнулся собственными словами, и замолчал.
Кристина в судороге выдохнула, и ее рука напряженно задрожала.
- Не говори так! Ты был мне нужен. Всегда… Но я боялась… признать то, что ты завладел не только моей душой и голосом, но и разумом! Наверное, где-то глубоко в душе я поняла это уже тогда, когда впервые оказалась в твоем доме… Меня так странно тянуло к… - Она прервалась, словно раздумывая и выбирая подходящую фразу, - к своему учителю и ангелу.
- Для этого ты сняла маску тогда? – Усмехнулся он, переведя на нее свой взгляд, и, наконец, Кристина встретилась с его взглядом.
Впервые после этих слов. 
- Нет. Тогда я была глупой девочкой. – Словно с сожалением произнесла Кристина.
- Глупая девочка. – Повторил он с укором.
- Да Эрик, я была глупая девочка. Ты доволен, что я сама признаю это? – Застонала Кристина, ощущая, как задрожало его дыхание при этих ее словах.
- Мне нравится, что ты сама признаешь свои ошибки. Ты должна признать много ошибок… 
- Если так надо, я сделаю это! Теперь… Только не… – Попросила Кристина. – Только не… отвергай меня.
У Кристины все перевернулось в груди.
Попросить самой его об этом – означало отдаться во власть своих страхов и вожделений, опуститься в бездну тьмы и бесстыдства, лишь бы быть с ним.
- Ты нужен мне больше, чем учитель. И уже давно. Ты сам знаешь это. Я не могу без тебя!   
- Ты лжешь. – Грубо кинул он ей.
- Нет. Клянусь тебе. Я умело скрывала это даже от себя!
- Нет! – Прохрипел он сиплым севшим голосом, и грубо отвел ее задрожавшую от решительности руку.
Пальцы Кристины конвульсивно вздрогнули.
- Эрик! – Взмолилась Кристина. – Позволь нам… мне… нам с тобою стать… единым целым. Сегодня ночью.
Кристина по-змеиному извивалась на полу у него в ногах.
- Не смей! Ты не представляешь, что ты делаешь всем этим. Если ты сделаешь это еще раз… я не смогу… не смогу уже отступить, я буду уже не в силах отпустить тебя! Никогда. Ты не понимаешь, что как только ты станешь моею, я буду снова жить лишь тобою одной, я снова буду дышать запахом твоей кожи… - Он сжал ее запястье сильнее, и Кристина ощутила боль.
- Эрик, что с того?
- Что? А то, что уже никогда не смогу отпустить тебя!
- Эрик!
- Не забывай, у нас с тобою договоренность. Рано или поздно ты покинешь стены моего дома… Все кончится. – Единственное, чего он боялся.
- Нет! Я буду с тобою. – Единственное, чего она желала.
- Поднимись с колен и уходи… - Приказал он, чувствуя, что поздно что-либо говорить, его тело давным-давно отвечает на ее страсть.
И отпустить ее сейчас означает обречь себя на гибель этой ночью.
На гибель в вулкане своих собственных кипучих страстей.
Кристина едва не заплакала.
Ее тело стонало в судорогах.
Как он мог так с нею поступать?
Это подобно смерти!
Между ними на какую-то долю секунды повисла сковывающая слух тишина.
Она, покачиваясь, поднялась, окинув его голодным взглядом.
Он прекрасно понимал, что в очередной  раз отпустил свое единственное счастье.
Он чувствовал – их души, сердца, ровным счетом, как и тела близки друг другу уже настолько, что сопротивляться просто глупо.
Отвергать этот факт означает – быть глупым слепцом, не желающим принимать действительность.
А он отвергал.
Пока отвергал.
Вместе с тем, что он знал, что они уже почти единое целое, наравне с этим он понимал, что они оба пока не готовы к этому.
Все, что пока он мог дать ей – это грубую близость, жесткие ласки, и вряд ли то пони мание и любовь, которые должен был и мог дать ей.
Он знал это, что если подастся своим инстинктам, он непременно причинит ей вред и боль.
Боль и ярость были в нем слишком сильны.
Он не хотел причинять ей боли.
Ни физической, ни моральной.
- В твоих глазах по-прежнему страх, Кристина. Ты боишься целиком и полностью принадлежать мне. – Сказал он едва различимо, когда Кристина приблизилась к двери.
Наверное, сейчас – да.
Не смотря на все желание быть с ним, она все-таки боялась той необъятной бездны и неизвестности, в которые могла погрузиться еще глубже.
Ее влекло к нему с неистовой силой, и вместе с тем что-то по-прежнему пугало и отталкивало.
Возможно, он был прав.
Что именно толкало ее в его объятия?
Холод и одиночество?
Она женщина.
Но за последнее время она уже успела забыть об этом.
Он был прав, когда говорил, что после всего пережитого ему нужно гораздо больше, чем обычная ночь, которая заканчивается с восходом солнца.
Ей тоже.
А значит, начиная новый день своей жизни, они оба должны быть уверенными в том, что вместе идут к тому, что необходимо им обоим.
И пока они не поймут и не будут готовы к этому, вряд ли родиться день их новой жизни, где не только их души, но и тела будут жить единой жизнью.

Отредактировано Night (2005-06-29 01:29:56)

Edelweiss, спасибо, хоть настроение подняла своим постом. А-то мне ваще дурно. Мне хоть ржачно стало.
Глава ужасная. Я плевалась, если честно. о чем и говорила. Все думала - как бы ее переделать и перевернуть. Вишь - не смогла, не вышло у меня, оставила в первоисточнике. Потому, может, такое впечатление. что без редакции оставила диалоги.

  в каком смысле?

А с концами глав у меня проблемы. Согласна. Я всегда не знаю чем завершить. Потому и получается - будто обрезали на середине. 

Короче, позор на мою седую голову.

Кста, проду выкинула спец. как тебе и обещала. А стоило, поди отредактировать. 

Отредактировано Night (2005-06-29 01:10:28)

Если бы  я сама знала это.
Честно признаюсь - ничего последнее время не писала. Потому - не знаю.
Самой хотелось бы продолжить, но я застопорилась окончательно. Это ужасно. Не знаю - на чем продолжать и о чем...

Никак не могу собраться и выкинуть вам проду.
Но обещаю, в ближайшее время, где-нибудь в конце недели - будет. 

Насколько скоро будет дальше - не знаю.
Я это-то просто вымучила.