Ох, знаете как сложно выходить из творческого кризиса 
Ужасно.
След. глава обещает быть безумно нужной, сплошное обращение к прошлому, чего вы не любите, я знаю. Сплошная нуднятина, даже не знаю как лучше и когда ее вам выложить. что б в меня камни и прочее не летело

21.

Чем больше проходило времени, тем невыносимее было Кристине терпеть страшное одиночество в этом доме.
Хоть дом вовсе и не навивал жуткие ощущения, и Кристина вполне могла найти себе занятие – прогуливаться в очень аккуратном зазелененном саду с беседками, читать, в доме было много книг, находить себе еще какие-то занятия.
Но она никак не могла найти себе занятия.
Ей было не по себе.
Иногда она просто бродила по дому.
Нашла одну запертую дверь, которую, похоже, не имели возможности отпереть даже слуги.
На секунду Кристине почудилось, что она попала в сказку, и стоило ей только найти способ открыть эту дверь, чтобы удовлетворить свое любопытство, то ее постигнет страшная расплата перед хозяином.
Быть одной становилось все невыносимее.
Она провела в этом доме долгих и одиноких три дня.
На утро четвертого ей показалось, что если так будет длиться и дальше – она сойдет с ума.
Не спасало даже время, проведенное вместе с мальчиком. 
Первый день она потратила на то, чтобы разобраться с новыми прибывшими в ее распоряжение вещами и нарядами, казалось, что могло быть еще более занятым для женщины?
Но Кристину не обрадовало даже это в той мере, в какой должно было обрадовать любую женщину.
Ей чего-то не хватало.
Все это время она жила в трепетном ожидании.
Чего именно – она не знала сама, только лишь при упоминании этого чего-то ее сердце учащало свой ход, а где-то внутри живота начиналось какое-то странное и необъяснимое ощущение тянущей, но сладостной боли.
Она ждала того, что желало и ожидало ее сердце, но вместе с тем отвергал и не принимал разум.

- Мадмуазель, вы хорошо спали? – Поинтересовалась все та же женщина, которая встретила ее несколько дней  назад у экипажа, представившись в последствии Беатрис.
Кристина сидела в кресле у окна, задумчиво рассматривая линию горизонта.
Она пожала плечами и улыбнулась.
- Да, вполне.
- Это хорошо. – Сказала женщина и тоже улыбнулась. – А-то за завтраком вы, мадмуазель, ох, простите,  Кристина, - она уже так давно не слышала, чтобы ее называли мадмуазель. Какая милая игра! – вы были такой грустной. – Заметила женщина.
- Это не грусть. – Ответила с легкостью Кристина.
- А что же?
- Я просто немного скучаю.
- Наверное, по кому-нибудь дорогому вам?! – Сказала женщина и густо покраснела. – Простите,  Кристина. К чему это я? Простите меня Кристина, что это я за вопросы задаю. Все же, как хорошо, что вы гостите у нас здесь. Этот дом стал слишком пустым. – Женщина покачала головой. - А кем вы приходитесь мадам Жири?
- Она… - Кристина на секунду запнулась, – мне почти как мать.
- Она замечательный человек. И к тому же, очень хороший друг хозяина. Я вижу, и вы тоже хорошо знакомы с хозяином, если он предложил вам пожить здесь…
Кристина смутилась.
- Да. К тому же, нужно помочь с мальчиком. – Сказала Кристина.
- О да, малыш лишился матери, так ее и не увидев. – Вздохнула женщина. - Вы же, наверное, знаете, что за последнее время произошло?!
Кристина положительно кивнула.
- О, что пережил этот дом за столь непродолжительное время.
- Беатрис, - несмело попросила Кристина, - расскажите мне…
- Кристина…
- Пожалуйста. – Сказала Кристина, указывая на свободное кресло. – Я здесь совсем одна. Поговорите со мною хотя бы вы. Если мы поговорим немного, моя же компания не оторвет вас ни от каких важных занятий?
- Ну что же… - Женщина несмело присела на краешек кресла, расправив складки на фартуке.
Женщина по возрасту могла бы быть матерью Кристины и потому, ее чем-то заботливый тон был приятен Кристине.
- О дорогая Кристина, что я могу вам рассказать обо всем этом? Я даже не знаю, столько всего произошло. Бедный дом, а хозяин… - женщина прищурила глаза, словно думая, что можно сказать, -  а хозяин очень странный человек. Скажу вам честно, иногда он может пугать. Но все то, что произошло за последнее время, – женщина покачала головой, – это очень безрадостно! Это совсем недавно дом опустел, а так... Хотя хозяин нечасто появлялся здесь, но здесь жила его жена. Мадам была всегда такой доброй, приветливой. А хозяин… он всегда старался, как можно реже разговаривать с прислугой, на первый взгляд он такой холодный и строгий. Пожалуй, я единственная, с кем он разговаривал из прислуги, и то, лишь потому, что я потом давала всей прислуге распоряжения.
Кристина положительно показала головой.
Да, это было похоже на него.
- Лично я думала, когда хозяин принял меня сюда на работу, что все здесь будет совершенно обычно, хотя…
- Хотя что? – Поинтересовалась Кристина, не сдержавшись.
- Хотя, по одному виду хозяина вряд ли можно сказать, что все может быть обычным. Он не похож на обычного… – Но женщина сразу же осеклась, переведя тему. – Потом он привез сюда хозяйку. Молодая мадам была очень милой девушкой. Такой доброй, чистой… и, кроме того, она очень любила его. Хозяина.
Кристина отвела взгляд.
- А он? – Вдруг вырвалось у нее.
- А он?! – Переспросила женщина и вздохнула. – О Кристина, он… он непременно что-то чувствовал к этой девушке, но не знаю, можно ли это назвать именно той любовью. Но молодая мадам любила его так сильно, насколько только способна женщина, это я могу сказать точно. Это видно. А хозяин, даже если что-то и чувствовал, Кристина, то он не всегда показывал это так явно. Мадам всегда так смотрела на него… так… - Кристина закусила губу, - я не знаю, как объяснить это, но так, как смотрят на человека, без которого не смыслят жизни, к которому чувствуешь, может, не столько любовь, сколько что-то другое забота, что ли, сострадание. – Женщина взмахнула ресницами. – Я долго пыталась понять, что могло связывать такого холодного и даже пугающего в каком-то смысле таинственного мужчину, как хозяин, и эту маленькую невинную девочку? Я так и не поняла, Кристина, признаюсь вам. Но… мадам вообще была еще совсем юным созданием, и в ее глазах было не столько любви, сколько привязанности и доверия ему не смотря ни на что. Она была чудесной девушкой. – Кристина знала. - Но скажу честно, порою казалось, что она не подходила хозяину. Она была слишком наивна, а он… отстранен от этого мира. Думаю, может и лучше, что – женщина подняла глаза вверх, - да простятся мне мои слова, что молодая мадам умерла. Не смогли бы они жить счастливо. Видит господь, иногда у меня складывалось такое ощущение, что мадам жила в своем мире, а хозяин где-то далеко – в своем. Честное слово, иногда мне кажется, что он слишком далек от того, что его окружает. Может быть это из-за того... – женщина замолчала на какой-то миг, - из-за его внешнего вида.
Кристина вздохнула.
- Но не буду об этом. Мне, ровным счетом ничего не известно. Ваша крестная мать, мадам Жири часто говорила, что лучше не заговаривать на эту тему, особенно, если сам хозяин рядом.
- Хорошо, Беатрис, а что потом? Что стало потом? – Зачем-то требуя узнать больше, спросила Кристина, возвращаясь к прежней теме.
- Потом? – Беатрис пожала плечами. – Молодая хозяйка ждала ребенка, - вздохнула женщина, - и скажу, что, не смотря, на столь радостное событие этот дом стал в тот момент еще тоскливее и угрюмей. Хозяйка тосковала по супругу, но его почти не было рядом с мадам. А она так нуждалась в нем каждый день. Беременность была тяжелой. Она почти не спускалась из своей комнаты. А хозяин уезжал рано утром, почти еще до рассвета, кажется в Париж. Он говорил, что там у него дела. Наверное, так оно и было… Но молодая мадам постоянно ходила грустная и понурая. Женщины так чувствительны в такие моменты… Она стала часто плакать и совсем отстранилась от людей, она занималась либо шитьем, либо рисованием, она прекрасно рисовала. Бедная девочка, было такое впечатление, что она была совсем одна в этом мире. Хозяин приезжал поздно ночью, когда мадам уже спала… - Она вздохнула. – Очень злой, будто бы постоянно что-то шло не так. Ужинать он отказывался, а на утро снова мог покидать свою супругу. А если не уезжал, а оставался здесь, то он запирался в большом зале и его никто не видел… У хозяина есть зала, в которой он может проводить не выходя оттуда по несколько дней. Ничто не могло выдавать присутствие хозяина в доме, разве что – музыка. Музыка. Мне все время казалось, что он всегда трепетно относился к ней. Я не знаю, что там, в этой зале. Он всегда сам запирает этот зал, и никто и никогда туда не входит. Это лишь его комната… Он не разрешает там даже убирать. Я лишь знаю, что там стоит какой-то ужасный музыкальный инструмент…
- Фортепьяно. – Слегка улыбнувшись, сказала Кристина, догадавшись.
Вот что была это за комната, которую она нашла запертой.
Как она не догадалась сразу?
Вот что таилось за замком этой таинственной комнаты.
Вполне понятно, что он никого не хотел допускать до этого.
- Да… наверное оно. – Согласилась с предположением Кристины Беатрис.
Женщина вздохнула, словно припомнила что-то вовсе неприятное и тяжелое для памяти.
- А потом произошло это несчастье с родившимся сыном хозяина и мадам. То есть с…
- С Анри-Полем. – Заметила Кристина.
- Да. Какое счастье, что мальчик нашелся. О, какая это грустная  история. – Снова вздохнула женщина. – А ведь молодая мадам после этого почти лишилась рассудка, бедняжка. Она так хотела, чтобы у хозяина был ребенок. Я думаю, они… оба хотели. И пусть хозяин никогда не подавал виду на людях, что рад тому, что его жена готовилась стать матерью его ребенка, мне всегда казалось, что он ждал этого не меньше, чем она сама. Она все время говорила, что ребенок будет для него тем счастьем, которое она может ему дать… и тут такое. Хозяин тоже вынес немалое после того, как это произошло, Кристина. Это был ужасный вечер.
- Как же получилось так, что никто из прислуги не заметил, что произошло? – Удивилась Кристина.
- О, дорогая Кристина, вся прислуга...  ничего не могла заметить. Поразительно, но эта женщина, которая принимала роды у мадам оказалась не такой уж и простой. – С ужасом сказала Беатрис. – Снотворное…
- Это ужасно.
- О да! Мадам была так плоха, что не скоро пришла в чувство, а когда она очнулась и узнала о случившемся… Бедняжка была вся в слезах, но казалось, что и хозяин лишился рассудка. О, я не знаю, что он чувствовал, кажется, он пришел в ярость. А что он творил тем вечером, когда вернулся из Парижа и узнал об этом кошмаре… - Женщина покачала головой. - Его кабинет превратился в груду обломков различных вещей и стекла. Ужасное зрелище. Он сделал с этой комнатой что-то страшное. Я помню эту ночь. Всю мебель, картины и прочее пришлось выкинуть. О, Кристина, а молодая мадам была так подавлена, она постоянно плакала, почти ничего не ела, ни с кем не говорила, даже отказывалась видеть хозяина… Бедная девочка, сердце разрывалось, глядя на нее. – Вздохнула женщина. – Мадам была такой хорошей… Было так искренне жаль девочку, наблюдая, как случившееся губит ее. – Женщина покачала головой. - Эта ужасная трагедия.
- А что потом?
- А потом в этом доме стало еще мрачнее. Хозяин стал еще пасмурнее, хозяйка оплакивала свое дитя. И казалось, что у них вовсе наступил разлад. А через какое-то время молодая хозяйка забеременела снова. Знаете, у меня создавалось впечатление, что хозяйка видела в возможном ребенке спасение, будто бы,  как только она родит хозяину ребенка, их любовь станет крепче. Наверное, это наивность каждой женщины. Может быть, она боялась его потерять, и тем самым наделась, что сможет быть нужной ему. – Покачала головой женщина. Кристина, слушая Беатрис, до боли кусала губы. Неужели они оба были так несчастны? – Бедняжка. Но она была так плоха. У нее было плохое здоровье, тем более после этой страшной потери первого ребенка. Врач изначально сказал ей, что эта беременность нежелательна, и может угрожать ее здоровью.
- И что же? Она его не послушала?!
- Нет,  мадам настолько была одержима мыслью о том, что она должна родить ребенка хозяину… она не хотела даже слышать о вариантах, предложенных ей доктором.  О нет, она все-таки очень сильно любила хозяина. Чтобы пойти на такое, нужно очень сильно любить человека! – Подняла глаза женщина на Кристину.
В глазах Кристины дрожали слезы.
- Но господь, похоже, был против счастья этой девочки. Она была очень слаба. Все-таки, ей не дано было испытать радость материнства. В одну из ночей у нее началось кровотечение… О Кристина, молодая мадам не доносила ребенка в течении трех месяцев. Это очень много. Младенцы редко выживают с таким сроком. Мне казалось, ребенку и доктор не в силах был помочь. Бедняжка мадам так мучилась, ей было так плохо, очень плохо, мадам так кричала…  Хозяин был похож на дикого зверя, запертого в клетке. Он и так порою похож на зверя своим взглядом и поведением, а тогда… Он все это время провел в гостиной, и видит бог, я боялась, что снова придется выносить из нее обломки мебели. Слава богу, здесь был его друг, мадам Жири, о ваша крестная мать  очень мудрая женщина… Если бы ни она, я думаю хозяин бесцеремонно вломился бы в спальню к молодой мадам и просто задушил бы доктора, который был с нею. Доктор пытался спасти ее почти сутки. И лишь к ночи следующего дня молодая хозяйка родила девочку. – Глаза Кристины заблестели. Женщина шмыгнула носом. – Но мадам была слишком слаба. Она все время звала хозяина, просила, чтобы он был с нею…  Рассудок оставил ее перед смертью, бедная девочка. Хозяин все-таки пробыл с нею последние несколько часов, а к утру она скончалась. Это все было очень страшно. А через несколько дней малышка, которую родила мадам  тоже умерла. А хозяин сразу же после этого уехал, и теперь почти не появлялся здесь больше.
Женщина немного помолчала.
- Какое счастье, что сын хозяина все-таки жив, и теперь здесь… Правда, его мать…
- У него есть отец. – Непроизвольно произнесла Кристина и на секунду захлебнулась воздухом, вздрогнув, как от холода. 
- Похоже, у вас бурная беседа, дамы?!
Кристина подняла испуганные глаза, глубокий и знакомый голос заполнил комнату.
В дверном проеме стоял Эрик.
Именно такой, каким она привыкла видеть его всегда – он умел выглядеть хорошо, строго  и элегантно.
Вот только, Кристине показалось, что  в его глазах сейчас играло  недовольство.
- Кажется, я помешал вашей  беседе. – С усмешкой сказал он.
Женщина, сидевшая рядом с  Кристиной вздрогнула и быстро вскочила с кресла, встав где-то поблизости, потупив взгляд.
Хозяин, вальяжно  сняв перчатки, рывком кинул их на близь стоящий столик, и не торопясь, вошел в комнату.
- Должен прервать ваши беседы. – Произнес он. – Оставь нас. – Резко, но не грубо  сказал он женщине, и та, сделав реверанс перед хозяином, быстро направилась к выходу. 
- Возможно, я зря оставил слуг. – Приподнимая одну бровь, с холодом сказал он, когда дверь захлопнулась.
Кристина сидела не шевелясь.
Она не ожидала его визита.
- П-почему? – Выжала она из себя.
- Потому что, как ты знаешь, я предпочитаю встречаться с наименьшим количеством людей, и не всегда им доверяю. Но… как ты заметила, мой дом далеко от Парижа, и мало кто здесь знает о…
- О…
- Обо мне. – Закончил он.
- Но слуги…
- Необходимы. – Снова закончил он ее слова. – Тебе, в первую очередь. Кто-то должен помогать тебе с ребенком.
- Спасибо за заботу. – Почувствовав на себе его взгляд, Кристина отвела глаза.  - Ты не предупреждал, что придешь.
- Ты напугана моим приездом? – Спросил он, беззвучно прохаживаясь по комнате. – Тебе понравилась комната, тебе здесь удобно?
- Да, спасибо, все великолепно. – Поспешно заметила Кристина, словно не придавая этому большого внимания. - Я не ждала твоего прихода. Ты говорил, что…
- Я не говорил, что посещу вас так скоро. – Невозмутимо заметил он. – Но я приехал.  И еще, я должен предупредить тебя, что я рассчитываю пробыть здесь неопределенное время. Я приехал и собираюсь остаться в своем доме. 
- А Опера? – Выдохнула Кристина.
- Опера прекрасно существует, и думаю, просуществует еще, даже если я покину ее на какое-то время. У меня есть ведь и еще один дом. Так ведь? И я хочу пожить здесь. – Его голос был настолько невозмутим и спокоен, что Кристине становилось страшно.
- Ты… ты не говорил, что тоже будешь здесь. – Вздохнула Кристина, и ее сердце забилось быстрее в ожидании его ответа.
Будет?
Разве не об этом она могла лишь мечтать,  изнемогая от этого одиночества здесь?
- Ты что-то имеешь против? Здесь находится мой сын. Не так ли, Кристина? Или ты забыла, чей ребенок у тебя на руках? И я имею право видеть его, когда захочу. А я теперь хочу быть с ним рядом постоянно, он слишком долгое время был далеко от меня.
Щеки Кристины вспыхнули.
- Да, извини. – Дрогнувшим голосом произнесла она.
И он это отчетливо заметил.
- Чего ты боишься, Кристина – меня, моего общества? – Подходя к двери, спросил он. - Или… себя?!
Себя. – Хотела ответить она, и это было бы вернее.
Она знала, что кажется то, что желало ее сердце наступило, и вряд ли ее рассудок сможет устоять перед этим, если сердце возьмет над ним верх.
- Не переживайте мадам, мы будем как можно реже пересекаться с вами. Я все помню, и не позволю себе нарушить нашего уговора. И все-таки, я буду видеть тебя иногда, если мне будет необходимо. Ты же позволишь? – Мягко спросил он.
Кристина вздрогнула, надеясь, что он этого не заметил, и покорно кивнула головой.

Позже, когда он зашел в детскую комнату, он застал там Кристину.
Она не заметила его, так как была занята ребенком.
Она вообще старалась, как можно больше времени проводить с мальчиком.
Он остановился в дверях, Кристина держала на руках Анри-Поля, мальчик сидел у нее на коленях и тянул к ней маленькие ручки, что-то бормотал.
Она была так прекрасна, когда держала на руках его сына.
На какое-то мгновение он залюбовался ею.
Это была давно уже не маленькая девочка, это была женщина.
Что-то изменилось в ее взгляде.
И ничего не могло сильнее пробуждать в нем страстно любящего мужчину, чем эта женщина, державшая на руках его ребенка.
И эта женщина была уже совершенно иной, нежели Кристина Дааэ, которая когда-то завладела его душой и сердцем.
Ее глаза светились, и ему показалось, что она счастлива.
Интересно, она действительно, счастлива?
Здесь, в его доме, рядом с ним?
Может ли она быть счастлива рядом с ним? 
Ему, не смотря ни на что, так нелегко было поверить в то, что она теперь здесь, рядом с ним, так близко.

Отредактировано smallangel (2005-06-18 16:42:16)