Глава 13
Честь среди воров
Эрик встретил всего нескольких путешественников по дороге в Париж, совсем не как в своей предыдущий визит. Встретились несколько раненых дезертиров, которые хромали к своим домам и фермам. Он почти не обратил на них внимания, полностью погружённый в мысли о своём задании. Подъезжая к пригородам, он нашёл небольшую рощицу, в которой привязал свою лошадь, и продолжил свой путь пешком. Он скрыл голову под капюшоном и держался тени. Одну руку он положил на эфес шпаги, вторую держал у пистолетов. В воздухе висел тяжёлый запах смерти.
Он дотронулся до платка на своём запястье, напоминая себе, зачем он здесь – найти и по возможности спасти мужчину, который для него ничего не значил. Он войдёт во врата ада ради неё, он не задумываясь убьёт всех адских созданий, если она потребует этого от него. Кристина была наивна в своей просьбе – она попросила его стать тем, к кому она испытывала отвращение… убийцей. Он был готов забрать жизни ради достижения своей цели, но он не был уверен, что его сердце будет молчать. Он убивал не ради самого убийства – всё те люди, которые умерли, заслуживали смерти, ни один из них не был невиновен и он не мог считать их смерть ошибкой, даже если она и считала.
Он молниеносно отступил в тень, когда полк вражеских солдат промаршировал мимо него, потом продолжил свой путь. Когда он вошёл в Париж, ему показалось, что война была где-то далеко. Он чувствовал это в настроении горожан, слышал шёпоты на углах улиц. Они не покорятся немцам без последней битвы. Они были слишком гордой нацией, чтобы беспрекословно позволить себя завоевать. Если он хотел найти виконта, то ему следовало поторопиться, пока настоящая битва за Париж не началась.
Он скользил по тёмным аллеям Парижа, которые он знал хорошо, направляясь к старому меблированному дому, в котором он снимал жильё. Комнаты всё ещё держали за ним – он заплатил за аренду вперёд. Никто не обращал внимания на закутанную в чёрное фигуру, которая бесшумно передвигалась по улице и вошла в жалкий домик – казалось, в нём нередко происходят потайные встречи, так что ещё одна скрытная фигура не была причиной любопытства. Он презрительно усмехнулся, испытывая только отвращение, и зажёг свечу, чтобы осмотреть плохо обставленную комнату. Она была ещё более жалкой, чем он помнил. Хотя большинство дней и ночей в этой комнате он провёл, пребывая в алкогольном бреду, признался он себе.
Эрик не стал понапрасну тратить время и, сняв с себя некоторую экипировку, он направился к апартаментам в конце коридора. Он громко постучал в хозяйскую дверь. Семья Фассет была известной бандой воров и бандитов, но они слишком боялись его и поэтому не трогали. Они были неглупыми людьми и умели распознавать опасность с первого взгляда. Он бы не пришёл сюда, если бы ему не нужна была помощь одного из членов семьи. Неожиданно глазок открылся и кто-то посмотрел в него, решая, следует ли впускать гостя.
Секундой позже дверь открылась и показалась мадам Фассет, со страхом и одновременно с жадностью смотревшая на Эрика. В прошлом он хорошо платил им, а возможность обогатиться эта семья не упускала никогда. Она вытерла руки о свой грязный фартук и с ожиданием посмотрела на него.
– Мсье, мы и не надеялись, что вы вернётесь, – сказала она, улыбаясь беззубым ртом.
Скорее, вы надеялись, что я не вернусь, подумал он.
– Жан здесь? – спросил Эрик, уже не думая о женщине.
Маленький паренёк лет тринадцати прошёл к двери. Его щёки были испачканы, изношенная одежда знавала и лучшие дни. Когда Эрик смотрел на мальчишку, он видел в нём себя в этом возрасте. Он был таким же худым и отчаявшимся, но, в отличие от него, у этого парнишки было лицо ангела, в оправе непослушных светлых волос, спрятанных под кепкой. Он казался чужим в этом жестоком мире. И лишь следы побоев на его руках свидетельствовали о той жизни, которой он живёт.
Эрик улыбнулся ему - мальчишка был единственным членом этой опустившейся семьи, кто не боялся его. Эрик сунул в руку мадам Фассет несколько франков, и она закрыла дверь, оставляя их наедине в коридоре.
– Мне нужна твоя помощь, малыш. Мне надо кое-кого найти, его имя Рауль, виконт де Шаньи. Я бы сам занялся этим, но ты привлечёшь на улицах Парижа меньше внимания, чем я. Для начала я хочу, чтобы ты сходил туда, где они держат убитых, и посмотрел, нет ли его там. Если нет, я уверен, ты знаешь, где добыть информацию, которая мне нужна. Вот тебе пятьдесят франков, скажи своей матери, что я дал тебе сорок, – сказал Эрик.
Он знал, что деньги, которые он дал мальчишке, осядут в карманах его родителей. Он похлопал парнишку по плечу и следил, как тот убежал, довольный уже тем, что колёса закрутились, хотя до возвращения Жана делать было абсолютно нечего.

Кристина не могла уснуть. Как только она закрывала глаза, она видела Эрика и Рауля. Она не выпускала из рук розу, которую он дал ей перед своим отъездом. Её лепестки уже начали темнеть и вянуть по краям, но она держала розу при себе, вдыхая её тонкий аромат. Для неё запах роз всегда будет неотделим от него, даже если она доживёт до ста лет. При этой мысли она позволила себе улыбнуться.
Негромкий стук в дверь удивил её.
– Кристина, ты не спишь? – раздался голос Мег.
– Нет, входи, Мег.
Мег вошла в комнату и неслышно закрыла за собой дверь. Кристина смогла сесть в кровати.
– Не могу заснуть. Не могу быть одной.
– Я тоже, Мег, – вздохнула Кристина.
– Ты ходила к Эрику, да? – спросила Мег.
– Да. Я попросила его кое-что сделать и он уехал.
– О чём же ты его попросила?
– Вернуть Рауля.
Мег ахнула и посмотрела на Кристину.
– А что, если Рауль жив? Он же убьёт его, он уже пытался. Если Рауль будет мёртв, ничто не помешает ему взять всё, что он желает… тебя.
Кристина тряхнула головой.
– Нет, Мег, он не убьёт Рауля… если он ещё жив. Я верю ему, он сделает то, что обещал, и вернёт Рауля.
– А если он жив? Ты думала, что будет, если Рауль узнает, что ты изменяла ему с Призраком? И что вполне возможно, что ты носишь ребёнка Призрака?
– Я не могу больше об этом думать, Мег, я сойду с ума.
– Прости меня, Кристина. Я пришла сюда за утешением, я не хотела осуждать тебя.
– Ты не скажешь ничего, о чём бы я уже не думала тысячи раз. Иди сюда, ложись рядом, и мы будем рассказывать друг другу сказки, как в детстве, – улыбнулась ей Кристина.

Эрик не спал всю ночь, он устал, но сон не шёл к нему. Он ждал возвращения Жана. Он как раз думал, имеет ли смысл лечь, когда в дверь громко постучали.
– Кто там? – спросил он.
– Жан Фассет, мсье. У меня есть новости.
Эрик распахнул дверь и мальчишка вошёл внутрь; его голодные глаза остановились на буханке хлеба, который лежал на столе. Эрик отломал кусок и бросил его парню. Он слишком хорошо знал, что такое холод и голод. Мальчик с жадностью съел хлеб, а Эрик сел и принялся постукивать рукой по колену, не скрывая нетерпения, с которым он ждал, что скажет ему Жан.
– Ну? – спросил он.
Мальчик вытер рот тыльной стороной ладони и начал:
– Я спросил там, где вы мне сказали, и кое-где ещё. Кажется, что они всё ещё не нашли тело. Странно, что они потеряли его, – он усмехнулся. – Я уж думал, поиски зашли в тупик, но тут меня на улице схватил парень, хотел знать, почему я интересуюсь виконтом. Чуть душу из меня не вытряс.
– Чего он хотел?
– Денег, я отдал ему всё, что вы мне дали. Сказал, он что-то слышал, где он может быть. Знаете, после битв воры и разбойники находят раненых и забирают их, чтобы потом потребовать выкуп?
– Да, я в курсе этого.
– Ну так вот, кажется, кто-то из Дюпонов сцапал его, их семья подчищала после последней биты. Вчера один из них в таверне растрещал, как он выиграл приз. Нашёл какого-то аристократа, наполовину мёртвого. Нашёл при нём его документы, поднял, как мешок картошки, и уволок к себе.
– Зачем? – спросил Эрик.
Мальчишка сморщил нос.
– Только мои догадки, мсье. Я думаю, они хотят потребовать за него выкуп. На такой милой душе можно неплохо заработать.
– Где я могу найти этих Дюпонов?
– А, вот в этом проблема. Никто не знает точно, по слухам они обитают в трущобах Марэ.
Эрик протянул ему банкноту в сто франков.
– Узнай точно, и она превратится в пятьсот.
Мальчишка посмотрел на предлагаемые деньги. Дюпоны была не та банда, против которой следовало идти, им ничего не будет стоить перерезать ему глотку. Но дома его будет ждать порка, если выяснится, что он упустил возможность заработать. Возможно, на некоторое время он сможет забыть об отцовском ремне. Его рука нерешительно взяла протянутые деньги, а потом он вырвал их из пальцев Эрика и засунул под кепку.
– Оставьте их мне, я добуду вам информацию ещё до вечера, – усмехнулся он.
Эрик почти не заметил ухода парнишки, погружённый в мысли о Кристине. Он удивился, когда, взглянув на место, где мальчик только что стоял, понял, что вновь остался один. Он разделся и лёг на матрац из конского волоса, пытаясь хоть немного расслабиться. Ему надо было отдохнуть, в последующие часы ему нужна будет ясная голова.
Жан вернулся, запыхавшийся, когда за окном уже сгущались сумерки. Он разбудил Эрика резким стуком в дверь. Эрик быстро оделся, перед тем как отвечать.
– У меня есть информация, которая вам нужна, – выдохнул Жан и выложил Эрику адрес, где обитали Дюпоны.
Эрик заплатил мальчику и продолжил одеваться. Он надел свой чёрный плащ и скрыл пистолеты и шпагу под ним. Надев вместо обычной белой маски чёрную, он вышел в тёмный коридор. Он прошёл уже несколько улиц, прежде чем заметил, что Жан следует за ним.
Эрик быстро обернулся и увидел, как мальчишка пытается спрятаться в тени между домами.
– Выходи, Жан, я знаю, что ты там. – Он наблюдал, как тот вышел из мрака и подошёл к нему. – Зачем ты идёшь за мной? – спросил он.
– Я думал помочь, мсье. Две пары рук всегда лучше одной в неприятной ситуации, – парнишка простодушно улыбнулся.
– Ладно, но при первой же опасности ты уйдёшь, – предупредил Эрик.
Этот мальчик будил в нём чувства, на которые Эрик даже не думал, что способен. Может, он будет не таким уж суровым отцом, подумал он. Эта мысль согрела его, пока они шли по тёмным улицам. Когда они подходили к кварталу Марэ, они встретили всего нескольких прохожих – слишком уж рискованно было ходить здесь. Ночь вводила негласный комендантский час в этой зоне, где только безумец или преступник осмеливался появиться после наступления темноты.
Эрик не боялся этого места – тому, у кого ничего нет, нечего и бояться. Да, у него была Кристина, и он ждал ребёнка, но сейчас они официально принадлежали другому. И он был здесь, в аду на земле, чтобы спасти того, кого он ненавидел, кто был причиной его отчаяния, и всё по её воле. Несколько мгновений в нём шла борьба – он мог уйти отсюда, вернуться домой и притвориться, что ничего этого не было, и она бы поверила ему. Это были всего лишь слухи и вполне возможно, де Шаньи действительно лежал где-нибудь мёртвый и его просто ещё не нашли.
Звук разбившегося стекла заставил его мгновенно насторожиться. Жан придвинулся к нему и наблюдал, как мужчина медленно шёл по улице, шагая неуверенно, под влиянием выпитого вина или эля. Пьяный мужчина громко выругался, глядя на осколки своей бутылки, которая выскользнула из его руки на каменную мостовую.
– Мсье, это Филипп Дюпон, очень опасный человек, особенно сейчас, когда он пьян, – прошептал Жан.
Эрик уверенно улыбнулся. Жан совершенно не догадывался, что за человек был тот, с кем он сейчас находился. Пора было разрушить иллюзии мальчика и познакомить его с кем, кем он был на самом деле. Он достал верёвку из-под своего плаща и бесшумно повернулся к своей предполагаемой жертве, а в следующий момент она уже была накинута на шею мужчины и Эрик втащил его в тень и продолжал душить в нём жизнь. Эрик презрительно улыбнулся мужчине, словно сама смерть послала тому тёмного ангела.
Тело мужчины лежало у его ног, когда Эрик повернулся к Жану. Тот смотрел на него новым взглядом, в котором смешались уважение и страх.
– Сколько их всего? – спросил Эрик.
– Ну, теперь их на одного меньше. А так вообще-то пять братьев.
Они прошли ещё несколько дворов, пока Жан не сказал остановиться перед отвратительно выглядевшим зданием, если только его можно было назвать так. Эрик огляделся. Под ногами шныряли крысы; казалось, на этой улице можно было найти только отчаяние и боль. Он слышал это в криках голодных детей, видел в глазах женщин, которые продавали свои тела на углах.
– Если мы нападём на Дюпонов, возможно ли, что мы встретим сопротивление соседей?
– Нет, их боятся и ненавидят, даже среди их собственного класса.
– Прежде чем мы возьмёмся штурмовать их жилище, мне надо знать, сколько их внутри. Как ты думаешь, ты сможешь устроить диверсию? А если виконт не там, то я просто освобожу соседей от пяти паразитов и всё в этом мире будет прекрасно.
– Внутри будет только семья, они никому не доверяют, и я могу вас заверить, что человек, которого вы ищите, тоже внутри. Дюпоны никогда не упустят шанс похвастаться своими поступками.
Эрик отошёл назад, а Жан подобрал камень и бросил его в окно Дюпонов, после чего поспешно отбежал в тень.
– Это та диверсия, которую вы хотели, мсье? – усмехнулся он, тоже прячась.
Эти воры и убийцы оказались умнее, чем они ожидали – только один брат вышел посмотреть, кто осмелился разбить их окно. Это был высокий мужчина, с глазами-бусинками, которые раскали в темноте. Держа в руке пистолет, он, не догадываясь, шёл в сторону Эрика. Эрик вытянул из сапога кинжал и, взвесив его на ладони, метнул в мужчину – кинжал по самую рукоять вошёл тому в грудь. Какую-то секунду мужчина удивлённо смотрел на неё, а потом повалился на мостовую. Эрик забрал у своей жертвы пистолет и, не теряя времени, оттащил тело в тень.
Теперь разница в силах была три к двум, но Эрик оставался на месте, ожидая, пошлют ли они другого. Прошло десять долгих минут, прежде чем другой мужчина появился в дверях.
– Гастон, ты где?
– Наверное, окручивает какую-нибудь проститутку, знаю я его, – раздался хриплый смех ещё одного из братьев. – Вернётся он. Ладно, не студи дом.
Эрик швырнул на улицу камешек, чтобы привлечь внимание мужчины. Тот мгновенно достал из кармана нож и пошёл вперёд, когда Эрик вышел из тени, чтобы встретить его. Мужчина сделал выпад и Эрик отшагнул в сторону, уклоняясь от его неуклюжей атаки. Тот мужчина был сильнее, чем казался, но ему не хватало мозгов и ловкости, и Эрику ничего не стоило несколько раз сильно ранить его ножом. Мужчина упал на колени, ослабевший от своих ран, и поднял голову, чтобы позвать своих, но Эрик чуть ли не с грацией полоснул ему ножом по горлу и мужчина упал, словно отбросы, которыми он и был.
Жан с ужасом смотрел на него, ошеломлённый тем, насколько опытным и смертоносным был человек перед ним. Теперь, когда только двое мужчин стояли между Эриком и его целью, он взял пистолет и направился к дому.
– Жан, иди домой, это не твоя битва, – сказал Эрик, услышав, что Жан следует за ним.
– Нет, мсье, даже среди нас есть понятие чести. Я не оставлю вас сражаться в одиночку.
Эрик посмотрел в решительные глаза мальчишки и вздохнул, понимая, что настаивать бесполезно.
– Тогда лучше возьми это, – сказал Эрик, протягивая ему нож, выпавший из рук мужчины.

Глава 15
Роза
Когда Эрик проснулся на следующее утро, Кристины уже не было. Он знал, что она уйдёт, но всё равно почувствовал разочарование от её отсутствия. Он выполнил то, о чём она просила, привёз Рауля обратно. Всё, чего он теперь ждал, это одного слова от неё, чтобы собраться и покинуть это место. Счастье было так близко, что, казалось, можно протянуть руку и дотронуться до него.
Дом и семья всегда было тем, о чём он мечтал, и он хотел разделить это с Кристиной. Это было его мечтой с тех пор, как она расцвела в красивую молодую женщину, а он из учителя превратился в ревностного обожателя. А потом по жестокой насмешке судьбы Рауль де Шаньи стал покровителем Оперы и разрушил все его мечты милыми разговорами о детских приключениях, которые остались в далёком прошлом. Они пробудили в Кристине воспоминания, которые её неопытное сердце приняло за любовь, и это сердце которое привело их к тому, что сейчас происходило. Но прошлое было тем, над чем он был не властен, и он уже давно принял его как часть себя и того, что лежало перед ним и Кристиной.
Рауль видел его по дороге домой, и только когда он полностью оправится станет ясно, во что превратится это знание. Чего бы юный дурак не захотел, он Эрик примет это с радостью. Его гордость как мужа потребует сатисфакции, особенно когда он узнает, как далеко зашла их ложь. Эрик знал, что если бы он был законным мужем Кристины, он убил бы любого мужчину, который только посмел прикоснуться к ней.
Когда он только вернулся из Парижа, он был готов пожелать Кристине отправиться в Аид за то, что она просила от него, но как бы он не пытался, не мог гневаться на неё долго. Он надеялся, что она осознала последствия своих действий и никогда больше не попросит его о чём-то подобном.
Он встал с постели, прошёл к умывальнику и плеснул в лицо холодной водой. Его мысли вновь вернулись к Кристине; в её руках он забыл свою боль. Её страсть предыдущей ночью подняла его на новую высоту. Даже сейчас его тело желало её, и он думал, испытывает ли она те же чувства. Теперь, когда её муж вернулся, ей будет гораздо сложнее приходить к нему, не вызывая подозрений среди прислуги.
Нет, она будет играть покорную жену, будет сидеть рядом со своим мужем, улыбаться ему, читать ему истории, чтобы развлечь его. Прошли те идиллические дни, что они провели вместе в этом доме. Эхо её смеха звучало в его голове, когда он вспоминал, как они просто лежали рядом и смотрели друг другу в глаза. Даже не дотрагиваясь, они чувствовали невидимую связь между ними, а разговоры  прикосновения были не нужны.
Он швырнул полотенце на кровать и только тогда заметил испачканный кровью платок на полу. Он остановился и медленно поднял его, потом с грустью вздохнул и убрал его в бюро. Неужели прошло всего два дня с тех пор, как Жан Фассет умер ради этого бесполезного щёголя? Да мальчишка стоил десяти таких, как он.
Делать было нечего, кроме как ждать, что она вернётся к нему. Такова была его жизнь, жизни без неё, казалось, не существовало. Эрик взял листы нотной бумаги и прошёл в главную комнату к роялю. Это было его убежище – когда он не мог утолить одно желание в этой жизни, он садился за создание музыки.

У Рауля была трудная ночь, вновь взяла своё лихорадка и временами мадам Жири всерьёз опасалась за его жизнь. Только к утру она смогла взять температуру под контроль, но теперь она была измотана и её глаза болели от недостатка сна. Она подняла простыни вновь осмотреть его рану. Она была всё такой же красной и зловещей, но воспаления, которого так опасалась мадам Жири, не было. Ночью он несколько раз просыпался от боли, и ему приходилось давать снотворное.
Она обречённо подняла взгляд, когда Кристина вошла в комнату.
– Bonjour, мадам, – устало поприветствовала её мадам Жири.
Кристина прошла к своему мужу, поражаясь его бледности. Она откинула сырую прядь волос с его вспотевшего лица и повернулась к другой женщине.
– Как он? – спросила Кристина.
– Он в порядке… теперь, мадам.
Кристина почувствовала, что мадам Жири что-то скрывает от неё, увидев, как поджались её губы.
– Что такое? Скажите мне, – потребовала Кристина.
Мадам Жири вздохнула.
– Рано утром у него был сильный жар… он несколько раз звал тебя, Кристина, а тебя не было. Это разбило его, один из слуг держал его, а потом он провалился в беспамятство и до сих пор не просыпался.
Чувство вины захлестнуло Кристину.
– Я должна была быть здесь, почему вы не послали за мной Мег?
Мадам Жири покачала головой.
– Мег нужна была здесь, к тому же что сделано, то сделано. От тебя было бы мало проку, если бы Господь решил забрать его.
– Но он нуждался во мне, а я вновь покинула его, – сказала Кристина, закрывая лицо руками.
Мадам Жири прошла к Кристине, отняла её руки от лица и посмотрела на неё.
– Он живёт, и я надеюсь, Кристина, что скоро ты расскажешь ему про Эрика. Ты должна. Я знаю, я советовала тебе не делать этого, но другого пути нет. Верни ему его жизнь, дай ему шанс найти счастье с другой. Я не думаю, что он когда-нибудь будет любить так, как любил тебя, но он заслуживает покоя, как и все мы.
Кристина посмотрела на мадам Жири.
– Вернуть ему его жизнь, чтобы Мег забрала его? – резко сказал она. – О, я прекрасно знаю об увлечении моей подруги моим мужем.
Мадам Жири отошла от Кристины, её лицо исказилось гневом.
– Мег любит твоего мужа – это всё, что я могу тебе сказать. Но у неё нет никаких видов на виконта. Она собирается уехать, как только ты родишь.
– Уехать? – удивлённо спросила Кристина.
– Да, мадам, она поедет в Милан, где, я надеюсь, её ждёт счастливая жизнь и она забудет весь этот хаос.
Кристина мгновенно почувствовала раскаяние.
– Простите меня, – проговорила она, сожалея о своей вспышке. – Я не понимаю, что говорю, это всё тревоги последних дней. Я действительно очень сожалею.
Мадам Жири посмотрела на неё.
– Я прощаю тебя, – ответила она строго и вышла из комнаты.
Кристина села в кресло рядом с мужем, её плечи опустились. Мадам Жири приняла её извинения, но она знала, что рана, которую нанесли её необдуманные слова, не скоро заживёт. Она взяла Рауля за руку. Мадам Жири была права, она должна была всё рассказать Раулю, в конце концов, он этого заслуживает.
Она удивилась, когда Рауль повернул к ней голову; в его голубых глазах застыла боль.
– Кристина, – выдохнул он. – У меня был странный сон, – он поморщился, пытаясь повернуться к ней.
– Ты не должен двигаться, – сказала ему Кристина. – Рана может вновь открыться.
– Пожалуйста, я должен рассказать тебе свой сон, или что это было… – умолял он.
– Я послушаю, только если ты не будешь двигаться.
Рауль закрыл глаза, содрогаясь от нового приступа боли. Кристина видела, как он побледнел, и потянулась к бутылочке с обезболивающим рядом с кроватью.
– Я не хочу это принимать, я опять засну, – простонал он.
– Всего одну ложку, – настаивала Кристина.
– Ладно, – смирился он, чувствуя, что боль всё усиливается. Он выпил лекарство и закрыл глаза, погружаясь в дремоту. – Я не рассказал тебе свой сон, – пробормотал он.
– Я ещё успею его услышать, а сейчас тебе надо отдохнуть, – настаивала Кристина.
– Но он был таким странным… – пробормотал Рауль сонно. – Мне приснилось, что это Призрак спас меня, но это же невозможно, не так ведь? – проговорил он и провалился в сон.
Рука Кристины зажала рот. Она принялась беспокойно мерить шагами комнату. Неужели Рауль видел Эрика на пути домой, и почему Эрик этого не заметил? Конечно, это ускользнуло от него, он был захвачен горем из-за смерти Жана и не мог думать ни о чём другом. Кристина была зла на себя за свой эгоизм. Но больше всего она сейчас хотела броситься к Эрику и узнать, возвращалось ли к Раулю сознание после его спасения.
Она села в неудобное кресло – сейчас её место здесь и здесь она и останется. Кристина закрыла глаза и попыталась поудобнее устроиться в кресле.

В конце концов Эрик отправился в спальню. Музыка не принесла ему того успокоения, на которое он надеялся. Он даже не побеспокоился раздеться, когда чуть раньше оставил все дела. Он поднялся с постели, прошёл в гостиную и зажёг витиеватый канделябр, чтобы осветить тёмную комнату. Он удивился, когда, взглянув на часы на каминной полке, увидел, что уже полночь.
Разочарование пронзило его, что она не была здесь. В прошлом она приходила позднее, но почему-то сегодня у него было странное чувство, что она не придёт. Он в тишине сел в кресло и впервые за долгое время старое чувство одиночества, которое окружало его всю жизнь, вернулось назад, став в десять раз сильнее. Он открыл книгу, которая лежала на подлокотнике кресла, брошенная туда несколько дней назад перед тем, как он уехал в Париж. Он вчитался в слова…

Она идёт во всей красе –
Светла, как ночь её страны.
Вся глубь небес и звёзды все
В её очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Прибавить луч иль тень отнять –
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь…*

Эрик гневно швырнул книгу через всю комнату. Всё напоминало о ней! Музыка, запах на его простынях, её личные вещи, разбросанные по комнате. Это было словно мавзолей его любви к ней! Ему надо было увидеть её, почувствовать её в своих руках. Он встал с кресла и накинул свой плащ, не в силах больше оставаться один в своём незаконном жилище. Он оставил дом и направился за него, под навес, где он держал свою лошадь. Эрик оседлал её и понёсся через поля, радуясь тому, как изматывает его эта гонка. Он гнал лошадь, пока не оказался на вершине холма, откуда было видно всё поместье де Шаньи.
Свет вырывался из каждого окна громадного дома и тот казался маяком среди окружавшей его темноты. Эрик несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоить  чувства, которые клубились в нём. И неожиданно, повинуясь какому-то наваждению, он направил лошадь к дому, не заботясь о том, что его могут обнаружить.

Кристина пошевелилась в кресле – шея болела из-за того, в каком неудобном положении она сидела. Она посмотрела на Рауля, но тот спокойно спал рядом с ней. Она медленно встала с кресла и потянулась, разминая мышцы, возвращая их к жизни. Её желудок напомнил ей, что она ничего не ела с самого утра. Час был поздний и большинство слуг уже спали. Она дотронулась рукой до лба Рауля, радуясь, что он в порядке, и вышла из комнаты.
Лакей, тушивший на ночь свечи, низко поклонился ей, когда она шла по коридору. Дом казался тихим и почти мрачным, тишина нарушалась только звуком её шагов. Она прошла через главную галерею, смотря на портреты де Шаньи всех поколений. Порой казалось, что они с обвиняют её в том, что она запятнала имя де Шаньи своим прошлым.
Кристина отмахнулась от своих причудливых мыслей, спустилась по главной лестнице и направилась к кухням. Она плохо знала эту комнату и была рада, что хотя бы луна освещает тёмное помещение. Она нашла свечу и зажгла её – свет был тусклый, но всё же это было лучше, чем ничего.
Кристина вздрогнула, когда кошка соскочила со стола и бросилась ей под ноги. Она тихо рассмеялась своим глупым страхам, но смех оборвался, как только она увидела перед собой тёмную фигуру. Свеча выскользнула у неё из пальцев.
– Кристина.
– Эрик! Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Ты с ума сошёл?
Эрик откинул назад капюшон своего плаща - сегодня на нём не было маски.
– Некоторые говорят, что да, но, возможно, только в отношении тебя, – цинично сказал он.
– Но если тебя кто-нибудь увидит?
– Мне всё равно, Кристина. Пойдём со мной, сейчас же. Мы можем сегодня же оставить это место и поехать туда, где никто нас не найдёт и никто не будет знать, кто мы, – просил он.
Кристина посмотрела на него.
– Я не могу оставить его, я нужна ему, – с трудом сказала она, ненавидя себя в этот момент.
– А что нужно мне, Кристина? Я хочу, чтобы ты была со мной, в моих объятьях, в моей постели. Знаешь, что я испытываю, когда мы не вместе? – проговорил он.
Кристина с болью смотрела на него.
– Я знаю, – тихо сказала она, отворачиваясь от него.
Слёзы текли по её щекам. Она не могла больше видеть боль на его лице и побежала из комнаты, но округлившееся тело затрудняло её движения. Она поднялась по лестнице и остановилась наверху, переводя дыхание. Она медленно продолжила свой путь к спальне своего мужа, совершенно забыв про еду. Она уже потянулась открыть дверь, но её руку грубо схватили пальцы в чёрной кожаной перчатке. Он развернул её лицом к себе.
– Не убегай от меня, – прошипел он.
Он притянул её к себе и поцеловал её, врываясь языком в её рот. Кристина боролась против его жестокого нападения на её тело. Но когда его рука дотронулась до её груди, она почувствовала, что против желания отвечает ему, и его прикосновения становятся более ласковыми.
Она отстранила свои губы от его.
– Мы не можем, – выдохнула она. – Рауль за дверью, а слуги могут…
Эрик оборвал её ещё одним страстным поцелуем. Она низко стонала, её руки обхватили его за шею, пальцы теребили его волосы, и она притянула его ближе.

Рауль открыл глаза и огляделся, но он был один. Кристины не было. Её шаль была наброшена на кресло рядом с кроватью. В горле пересохло, но до графина с водой он не дотягивался. Он медленно сел на кровати, помня о своей ране. Сжав зубы, он опустил ноги на пол. Он потянулся к стакану с водой, почти чувствуя себя Танталом, когда не смог достать до него.
Он похолодел, услышав низкий стон, донёсшийся из коридора. Что, если это Кристина? Она могла опять упасть в темноте. Всевозможные варианты пронеслись в его мозгу, когда он с трудом встал на нетвёрдые ноги. Он чувствовал, как взмокла спина, но не задумывался, пот ли это или кровь.
Опершись на ручку двери, он успокоил себя и повернул её. Он выглянул в коридор, но тот был пуст, лишь несколько свечей мерцали в темноте. Едва уловимый запах роз достиг его обаяния, когда он повернулся, чтобы пройти свой трудный путь обратно к кровати, решив, что это были слуги. Но когда он развернулся, что-то поймало его взгляд и, посмотрев себе под ноги, он увидел одинокую алую розу, перевязанную на стебле чёрной лентой.
______________________________________
* Перевод С. Маршака

Глава 16
Выжидая время
Эрик положил голову ей на грудь и стал ждать, пока его дыхание успокоится. Она обхватила его руками, нежно целуя его волосы, улыбнувшись, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на неё, окружённую лунным светом.
– Чем больше я получаю тебя, тем больше я нуждаюсь в тебе. Ты для меня как наркотик, – проговорил он.
– Как и ты для меня, но ты больше не должен приходить в дом.
– Почему? Потому что ты чуть не позволила мне взять тебя перед спальней твоего мужа? – спросил Эрик.
Кристина вспыхнула, но не могла не признать, что он прав. Если бы она в последний момент не овладела своими чувствами и не утащила его в одну из многочисленных спален, всё случилось бы именно так, как он сказал.
– Потому что это небезопасно для тебя, потому что слуги будут сначала стрелять, а только потом задавать вопросы. Даже ты беззащитен перед пулями, Эрик. А я хочу, чтобы мой ребёнок знал своего отца.
– А, но всё же есть вероятность, что это законный наследник де Шаньи, моя любовь. Может, нам следует задержаться здесь, пока не станет известно, кто точно отец ребёнка.
Кристина устроилась в его объятьях и положила голову ему на плечо.
– Спасибо, что ты понимаешь меня.
Эрик вздохнул.
– Что ты собираешься делать, если ребёнок действительно его?
Кристина сглотнула слёзы:
– Оставлю малыша ему и уйду с тобой.
Эрик отшатнулся от неё и в шоке посмотрел на неё.
– Откажешься от своего ребёнка?! – Он слишком хорошо знал, что это такое – когда собственная мать отказывается от тебя, и сердце заболело при мысли, что её ребёнка ожидает такая судьба участь.
Кристина села, слёзы текли по её лицу.
– Неужели ты не понимаешь? Это единственный выход, это убьёт меня, но я сделаю это ради тебя и ради нас.
Эрик сел на кровати и отвернулся от неё. Если ребёнок действительно был де Шаньи, то виконт выиграл и, хотя он никогда не попросит от неё такой платы, он знал, что если они возьмут наследника де Шаньи с собой, они всю жизнь будут оглядываться, и Кристина тоже знала это. Если отцом ребёнка и вправду был её муж, то он уедет отсюда и никогда не вернётся. Эрик встал и, одевшись, протянул Кристине руку, чтобы помочь ей подняться с постели.
– Идём, тебе надо вернуться, пока твой муж не начал тебя искать. Я больше не приду в дом, если только ты не позовёшь меня, – пообещал он.
Рука об руку они вышли из спальни в тускло освещённый коридор. Эрик проводил её до спальни её мужа и, взяв её руки в свои, нежно поцеловал их, прежде чем отпустить её.
– Как всегда, пока мы вновь не увидимся, – прошептал он ей на ухо и отступил.
К тому времени, когда она повернулась, его уже не было, словно он ей только привиделся, только мягкая боль в её теле свидетельствовала о том, что он в самом деле был здесь. Она повернулась открыть дверь, когда заметила на полу розу; медленно опустилась на одно колено и подобрала её. Наверное, он выронил её, когда они целовались здесь раньше. Воспоминания об этом заставили щёки Кристины покраснеть. Она спрятала розу за спину и открыла дверь в спальню.

Раньше
Рауль несколько болезненных мгновений смотрел на розу, прежде чем вновь смог пошевелиться. Он закрыл глаза и вновь открыл их, надеясь, что она исчезнет, как мираж. Но она лежала там, словно издеваясь над ним самим фактом своего присутствия. Он не знал, сколько он простоял так – время словно остановилось.
Услышав приглушённые голоса, он поспешно закрыл за собой дверь и направился к кровати. Боль усиливалась с каждым шагом, а вместе с ней появился страх быть обнаруженным. Он едва не застонал от облегчения, когда наконец добрался до кровати и упал на прохладные простыни. После этого он ничего не помнил – беспамятство захватило его, освобождая от боли в сердце, которая была намного тяжелее боли физической.

Когда Кристина вошла в комнату, она почувствовала, что что-то не так – на белом коврике рядом с кроватью темнели пятна крови. Она бросилась к кровати и попыталась разбудить Рауля, но он был бледен и ни на что не реагировал. В панике она позвонила, и вскоре появилась мадам Жири, кутаясь в шаль поверх ночной рубашки.
– В чём дело? – спросила она.
– Я выходила из комнаты, хотела найти что-нибудь поесть, а когда вернулась, увидела это. – Кристина указала на кровь. – Я не могу разбудить его.
Мадам Жири поставила лампу на столик и прошла к кровати, пробуя пульс у него на шее.
– Думаю, он пытался встать и у него открылись раны. Я осмотрю его. Возможно, будет лучше, если вы переночуете в другой спальне, мадам.
– Я останусь, – сказала Кристина, наблюдая, как мадам Жири снимает повязки.
– Как хотите.
Кристина почувствовала себя неловко, когда мадам Жири посмотрела на её руки. Она опустила взгляд и увидела, что так и держит розу.

Когда Рауль проснулся, Кристина лежала рядом с ним. Он на секунду улыбнулся картине той невинности, которую она представляла, а потом воспоминания о ночных событиях нахлынули на него. Он смотрел, как она спит; её тёмные волосы обрамляли её лицо, губы слабо улыбались, словно ей снился какой-то приятный сон. Его глаза скользнули вниз на её руку, которую она, словно защищая, положила на свой округлившийся живот. Рауль удивлялся, как такой невинный облик может скрывать такое чёрное сердце. У него было слишком много вопросов к ней, но пока он будет ждать. Как далеко зашла её ложь? Были ли она и Эрик любовниками или он просто оставался её наставником? Но самую сильную боль Раулю причинял вопрос, его ли ребёнка она носила. Он сойдёт с ума от безызвестности, но он будет держать язык за зубами и играть роль обманываемого мужа, пока не поймёт, что вновь способен ходить. Очень важно было не выдать себя.
Кристина открыла глаза и увидела перед собой голубые глаза мужа. Тень пробежала по его лицу, но она не обратила на это внимания.
Она протянула ему руку и он поцеловал её.
– Рауль, – выдохнула она. – Ты пытался встать ночью?
– Нет. Мне стыдно признаться, но я скорее упал с кровати. Куда ты пропадала ночью?
– Я на минуту спускалась на кухни. Сожалею, что меня здесь не было, когда ты проснулся.
Сердце Рауля замерло, когда он увидел, что ей действительно жаль. Он протянул руку и откинул прядь волос с её лица.
– Мне не хватало тебя. Я боялся, что могу умереть и никогда не увидеть тебя вновь. Господь пожалел меня. Кого мне благодарить за свою жизнь?
– Один человек из твоего полка вернул тебя две ночи назад.
– Кто? – настаивал он.
– Этьен Равене, – сказала Кристина, вспоминая первое попавшееся имя, которое он когда-то произносил в разговоре о своём полке.
– А, добрый старый Этьен. Жаль, что я него поблагодарить его, – проговорил Рауль. Действительно, добрый старый Этьен, подумал он, чувствуя, что сердце его вновь разбито. Его соратник погиб почти за сутки до того, как он был ранен.
– Я люблю тебя, Кристина, – улыбнулся он.
Она накрыла его руку своей.
– Я тоже люблю тебя, Рауль.
Возможно ли, что в её словах проскользнула фальшь, или это ему только показалось? Он не будет судить её или обвинять до тех пор, пока не будет уверен. Теперь он мог понять безумство, которое захватило Отелло и заставило оборвать жизнь Дездемоны, представляя её с другим. Но Дездемона была невиновна в своих преступлениях, а насчёт своей жены Рауль не был уверен. Он видел ту страсть, которая связывала его жену с её учителем, то желание, которое чувствовалось в воздухе той ночью на сцене, настолько хорошо, что это заставило его рыдать.
– Почитаешь мне? – спросил он.
Она удивилась его просьбе, но встала с кровати и пересела в кресло. Он повернул голову посмотреть на неё, пока она листала страницы. Её голос заполнил комнату и он закрыл глаза. Всё шло свои чередом и он молил Бога, чтобы он ошибался.

Дни и недели проходили, ничем не отличаясь друг от друга. Здоровье возвращалось к Раулю, он уже мог сидеть в постели почти без боли. Когда Кристины не было, он, опираясь на стул у туалетного столика, заново учился ходить, скрывая это от неё и от мадам Жири. Некоторые ночи Кристина проводила рядом с ним, иногда же её не было, но у неё всегда была готова отговорка, если он об этом спрашивал.
Что она делала в эти часы, когда не была рядом с ним? Её образ, когда она лежала на смятых простынях, извиваясь в экстазе, когда этот монстр ласкал её, пытал его разум. Наверняка он использовал какой-то наркотик или что-то похожее, чтобы соблазнить её. Мадам Жири говорила, что он настоящий волшебник. Рауль не мог представить, что женщина может добровольно отдаться такому мужчине.
Она была уже на девятом месяце беременности и казалась ему прекрасной, хотя его сердце восставало против этого. Иногда, когда он клал руки на её живот, он чувствовал, как ребёнок толкается внутри неё. Тогда он прятал руки под простыни и они сжимались в кулаки, удерживая его гнев и отчаяние.
Он уже достаточно оправился, чтобы привести свой план в исполнение. Не в силах ждать дольше, он последует за ней этой ночью чтобы увидеть, куда она ходит. Когда день закончился и наступили сумерки, он оделся и натянул поверх свою ночную рубашку, после чего вернулся в кровать и укрылся простынёю почти по самый подбородок, притворяясь спящим. Кристина вошла вместе с мадам Жири, неся поднос, на котором стоял его ужин. Раулль сделал вид, что только проснулся, и сел.
– Привет, ты голоден? – спросила Кристина, поднимая серебряные крышки.
Она села рядом с ним и, взяв нож и вилку, принялась резать ему ужин. Рауль забрал у неё вилку, но каждый глоток давался ему с трудом, когда он из-под опущенных ресниц следил за действиями Кристины. Она протянула руку и погладила его по щеке, улыбнувшись ему.
– Ничего, что я оставлю тебя на пару часов, Рауль? У меня есть некоторые дела по дому. Если хочешь, Мег может прийти и посидеть с тобой.
– Спасибо, нет, не надо. Думаю, я пораньше лягу сегодня.
Кристина вытерла его губы салфеткой, прошла к ночному столику и налила на ложку обезболивающее. Рауль послушно открыл рот, принял лекарство и лёг обратно, закрыв глаза.
Кристина быстро поцеловала его губы и вместе с мадам Жири вышла из комнаты. Как только она ушла, он сел в кровати, взял свой стакан и выплюнул туда лекарство. Он встал, взял из шкафа шляпу и плащ, вышел из спальни через балкон и растворился в тени, приготовившись ждать.
Время тянулось медленно. Наверное, он простоял так около двух часов и уже решил вернуться обратно, когда увидел, что кто-то с фонарём медленно идёт к парку. Рауль глубоко вздохнул и в некотором отдалении последовал за светом. Он зашипел, когда наступил на веточку, и, когда она обернулась, упал на землю, оставаясь так, пока она не продолжила свой путь.
Он был удивлён, когда она скрылась среди деревьев, но вскоре он увидел старый летний домик, в который последний раз заходил, когда был ещё мальчиком. Он спрятался за деревьями, а она подошла к двери и трижды постучала. Дверь открыл Призрак. Рауль видел, как он обнимает и страстно целует её. Кристина возвращала ему поцелуи с таким же пылом. Рауль закрыл глаза, не в силах смотреть на это, но не в силах и бежать. Дверь закрылась и он подобрался ближе к дому, сквозь притворённые ставни наблюдая, как они прошли в следующую комнату.
Он последовал за ними, вглядываясь в окна другой комнаты. Она была тускло освещена, но он видел их очертания, как они целовались и медленно раздевались. Кристина чуть ли не кричала от наслаждения, и эти звуки разбили чувства Рауля. Он сунул в рот кулак, чтобы не закричать от боли, и отвернулся от любовников.
Ощущая себя так, будто он потерпел поражение, Рауль направился домой, несколько раз споткнувшись по дороге, прежде чем он достиг безопасности своей спальни.