Путь наверх проходил в полнейшем молчании. Надир освещал дорогу фонарём, Кристина шла за ним, молясь про себя, чтобы там, куда они идут, никого не оказалось. Пусть Эрик будет жив, пусть окажется, что он всего лишь не слышал их криков, потому что крепко уснул у себя дома... или голову мыл... Всё, что угодно! Только не там, не у фонтанчика...
Перс остановился так внезапно, что Кристина едва не налетела на него.
– Что такое? – непослушным голосом прошептала она.
– Он здесь, – выдохнул Надир и отступил в сторону.
Эрик лежал прямо на голом каменном полу, скрестив руки на груди и вытянувшись в струнку. Рядом Кристина с ужасом увидела разверстую пасть могилы и кучу камней. Ей стало дурно. Не замечая ничего вокруг, она на подгибающихся ногах приблизилась к телу и опустилась на колени.
Он умер... Эрик умер. Она опоздала. Столько времени думала, колебалась, размышляла, боялась, собиралась с духом... и опоздала. И теперь уже нельзя ничего изменить – не будет больше ни его музыки, ни песен, ни восхитительных уроков вокала. Она никогда больше не споет дуэтом с настоящим Ангелом музыки – и не важно, спустился ли этот ангел с небес или родился здесь, на грешной земле... Теперь уже всё не важно, его больше нет и не будет. Никогда.
Перс с лёгкой завистью наблюдал за рыданиями Кристины. Его тоже душили слёзы, но мужчине плакать не пристало, тем более на глазах у женщины, тем более – чужой женщины. Жаль, что девичьи слёзы не действуют так же, как живая вода... Эта плачет так, что хватило бы на оживление десятерых мертвецов. Проклятье, он был уверен, что они успеют, ведь всего четыре дня назад Эрик мог самостоятельно передвигаться, он сам приехал к нему... Как же так получилось, что они опоздали? Получается, что Эрик сразу после визита к нему... Глупое чудовище! Не мог подождать ещё немного?!
Слёзы всё-таки не слушались, то и дело застилая глаза, поэтому Перс не сразу понял, что случилось, когда Кристина, до этого крепко сжимавшая в ладонях руку Эрика, орошая её слезами и осыпая запоздалыми поцелуями, вдруг вскрикнула и отпрянула от тела.
– Надир, он жив!
– Что? – Перс быстро подошёл к ним и опустился рядом, взяв безвольную ледяную руку Эрика и пытаясь нащупать пульс. Бесполезно.
– Он шевельнул рукой, когда я её целовала! Это точно, мне не показалось!
Нахмурившись, Перс отодвинул узел шейного платка Эрика и прижал пальцы к сонной артерии.
– Слава Аллаху! Живой!
Кристина отступила в сторону и, кусая губы, смотрела, как Надир сдернул с себя плащ, укутывая Эрика.
– Совсем ледяной... Сколько же ты тут лежишь? Эрик, очнись! Очнись, говорю! Бездушный монстр, что же ты со мной делаешь? Вставай!
На то, чтобы привести Эрика в чувство, ушло немало времени. Перс тормошил его, тряс, неловко хлопал по щекам, закрытым маской, потом попросил Кристину намочить водой из фонтанчика платок и выжал несколько капель воды на бледные искривленные губы и мраморный лоб лежащего. Кристина уже снова начала отчаиваться, когда Эрик вдруг закашлялся и открыл глаза.
– Какого... черта? Дарога, прекращай меня трясти! Какого дьявола ты здесь делаешь? Дай мне умереть спокойно!
– Не дам. Эрик, вставай. Давай, поднимайся! Жить надо, жить, а не умирать! С чего это ты решил вдруг опустить руки? Ты же всегда был таким сильным! Помнишь, сколько раз судьба тебя била? Сколько раз ты падал – и всё равно вставал и шел дальше, всем назло! Вспомни "сладостные ночи Мазендерана" – против тебя выпускали таких бойцов, что у тебя, казалось, не было ни единого шанса. И что? Где теперь все те противники? Ты же всегда был таким живучим, Эрик, что с тобой случилось?
– О, да... – Эрик, неуловимым движением вывернувшись из хватки Перса, снова лег на пол и сентиментально вздохнул, поддавшись воспоминаниям. – Всё изменилось, дарога, - после паузы продолжил он. – Я устал. Я просто устал и не хочу больше бороться. Оставь меня. Дай спокойно умереть. Жизнь теперь не имеет смысла – потому что Она ушла...
– Я вернулась! – не выдержала Кристина.
Эрик вздрогнул и повернулся к ней. Несколько секунд он неверяще смотрел на неё, после чего потрясенно прошептал, приподнимаясь:
– Кристина! Вы здесь!
Она встала перед ним на колени и заломила руки.
– Эрик, пожалуйста, не надо...
– Вы здесь... – он заплакал. – Какое счастье... Я не надеялся на такой подарок – вновь увидеть вас, в последний раз перед смертью... Как же вы прекрасны, Кристина! – Он приподнял руку, собираясь дотронуться до неё, но тут же отдернул её, словно обжегшись. – О, нет, не бойтесь! Эрик не будет к вам прикасаться... Я только посмотрю на вас... Чтобы унести ваш светлый образ с собой в могилу... Ваш образ и моего "Дон Жуана", – он похлопал себя по груди, где под пиджаком явно угадывались очертания толстой папки. – Всё самое дорогое, что у меня есть... А теперь уходите, вам пора. Вы пришли слишком рано. Приходите... через неделю, да. Думаю, недели хватит... Нет, лучше через две – действительно, моя проклятая живучесть... Через две недели уж наверняка. Как видите, я всё подготовил, от вас потребуется совсем немного усилий – столкнёте меня туда и обрежете вот эту веревку, – указал он. – Если хотите, можете снова взять с собой дарогу, он вам поможет.
– Эрик, прекрати нести ерунду, – не выдержал Надир. – Давай, поднимайся, мы отведем тебя домой.
– Домой? Куда – домой? У меня теперь нет дома, – грустно усмехнулся он. – Я заблокировал все входы в своё подземное жилище, туда теперь не попасть. Возврата нет... Мне осталось совсем немного. Возвращайтесь через две недели.
С этими словами он снова лёг, закрыл глаза и скрестил руки на груди.
– Прощайте, друзья мои.
– Надир, ну сделайте же что-нибудь! – в отчаянии воззвала Кристина.
Перс вздохнул, подошёл к Эрику и, наклонившись, подхватил его под мышки. В следующую секунду бывший Призрак Оперы был самым бесцеремонным образом вздернут на ноги. Надир тут же перехватил его поудобнее, не давая упасть.
– Ты что творишь?! – возмутился умирающий. – Ты что... ты что себе позволяешь?! Немедленно положи меня на место! – принялся сопротивляться он. От резких движений папка с нотами выскользнула у него из-за пазухи и упала на пол, нотные листы разлетелись по всему подвалу. – Мой "Дон Жуан"!!!
Кристина бросилась собирать драгоценные листы. Некоторые из них оказались присыпаны каким-то странным порошком. Кристина потрогала порошок, поднесла пальцы к носу...
– Нет!!! Кристина, не трогайте! Это крысиный яд! – панически завопил Эрик.
Только тут она обратила внимание, что всё пространство в радиусе двух метров от могилы было тщательно посыпано этим порошком.
– Подстраховался? – проворчал Надир. – Всё продумал, да?
– Разумеется, – Эрик пожал плечами настолько надменно, насколько это позволяло его незавидное положение. – Я не хотел, чтобы моё тело предстало перед взором Кристины объеденным крысами. Оно и так-то... не слишком презентабельно смотрится.
– Всё, идём, – оборвал его Перс.
– Куда?!
– Ко мне. Кристина, забирайте ноты, руки потом вымоете, этот яд через кожу не проникает, не бойтесь.
И они повели его к выходу. Вернее сказать, понесли, поскольку идти самостоятельно Эрик не мог, и Персу приходилось практически тащить его на себе.
За всю дорогу, пока они ехали в экипаже, Эрик не проронил ни слова. Кристине даже показалось, что он снова потерял сознание. Когда они подъехали к дому на улице Риволи, Дариус, открывший им дверь, на несколько секунд застыл истуканом, переводя ошарашенный взгляд со своего господина на того, кто безвольно повис у него на плече. Затем, опомнившись, посторонился и пропустил их в дом. Перс понёс Эрика в гостиную, Дариус поспешил за ними. Кристина, идущая последней, слышала, как слуга что-то бормочет себе под нос – то ли молитвы, то ли проклятия, не разобрать. Через несколько минут Эрик уже лежал на диване, укрытый одеялом, а Дариус потихоньку отпаивал его горячим травяным отваром. Всё это происходило в обстановке полнейшего молчания. Первым не выдержал сам виновник переполоха.
– Может, вы объясните наконец, что всё это значит? Зачем вы меня сюда принесли? Почему нельзя было дать мне умереть в том месте, которое я для себя выбрал?
Перс перевёл взгляд на Кристину и сделал рукой приглашающий жест, предоставляя слово ей. Девушка нервно стиснула в руках платочек.
– Эрик, я... я не хочу, чтобы вы умирали. Пожалуйста.
– А мои желания вы в расчет не принимаете? – тихо спросил он. – Что, если я хочу умереть?
– Нет! – воскликнула она. – Эрик, прошу вас! Вы... вы нужны мне.
– Вот как? – заинтересованно спросил он, из-под маски показалась иронично приподнятая бровь. – А как же виконт де Шаньи? Кстати, где он?
– У себя в поместье. Мы... мы расстались. О, нет, не волнуйтесь! – упредила она его встревоженное восклицание. – Он не обижал меня, это было обоюдное решение. То, что произошло тогда... Возникло слишком много недопониманий, после которых мы... мы просто изводили друг друга. Лучшим выходом для нас обоих было прекратить эти мучительные отношения. Я... Надир, что с ним?
– Кажется, он снова потерял сознание, – Перс озабоченно пощупал Эрику пульс и покачал головой. – Он слишком истощён. Уже вечереет, Кристина. Мне кажется, вам лучше пока уйти.
– А как же Эрик?
– Не волнуйтесь, мы о нём позаботимся. Пусть некоторое время полежит здесь, придёт в себя, окрепнет, тогда и поговорите. И я советую вам хорошенько подумать над тем, что вы ему скажете. Чтобы потом не возникло... проблем. Вы ведь знаете Эрика, – вздохнул он.
– Я могу... прийти завтра? Навестить его?
– Как пожелаете.
Попрощавшись, Кристина кинула последний взгляд на лежащего на диване учителя и ушла.
Отредактировано Мышь_полевая (2013-01-19 01:57:50)
Сейчас, как только текст от бета-ридера придёт, выложу остальное.
Ибо писать мне было банально НЕКОГДА.
Тебе - appl appl :give: