Эпилог
Ветер наконец ворвался в кабинет, переворошив бумаги на столе. Рауль выругался сквозь зубы и придавил документы тяжелым пресс-папье в виде орла. Листок промокательной бумаги в суматохе незаметно спланировал на пол и залетел под массивный книжный шкаф — видимо, чтобы остаться там навсегда.
Виконт вздохнул и закрыл папку с бухгалтерией. Решительно, сегодня было совершенно невозможно работать. Май выманивал из холодного пустого дома в тепло, в зелень, в переливы смеха и журчание реки.
День встретил его ярким свежим солнцем и все тем же проказником-ветром. Рауль вздохнул полной грудью и направился к мосту. Там, свалив в кучу снятую обувь и чулки и свесив босые ноги между перилами, сидели трое. Красивая молодая женщина в бледно-зеленом муслиновом платье в цветочек (которое она задрала самым возмутительным образом до середины молочно-белых бедер) — с каштановыми волосами, уложенными в простую, но изящную прическу, и теплыми карими глазами. Крупный мужчина с породистым и решительным лицом — наверное, ему нашлось бы место где-нибудь за Круглым столом. И мальчик лет десяти – живой и подвижный. Эти трое были очень заняты: женщина сидела, прижавшись щекой к столбику перил, и слушала что-то негромко напевавшего мужчину1, а мальчик возбужденно подпрыгивал, указывая рукой на воду, выбегающую из-под моста.
— Смотрите! Моя палка обогнала твою, Эрик! Смотри-смотри! А где твоя палка, Ма?
— Моя палка — пропалка, — улыбнулась женщина и в этот момент заметила виконта. — Здравствуй, Рауль. Как продвигается работа с финансами?
Эрик, не прекращая петь, похлопал рядом с собой, приглашая сесть; мальчик же небрежно махнул и снова вернулся к наблюдению за речкой.
— Почти закончил. — Рауль снял туфли и носки, приземлился рядом с Эриком и, последовав примеру остальных, свесил ноги вниз. — А вы чем занимаетесь?
— Устраиваем соревнования, — торопливо пояснил мальчик, — чья палка покажется с этой стороны моста раньше остальных. Победитель получает двойную порцию пирога.
— И каковы твои шансы на победу, Густав?
— Полагаю, два к трем, — совершено серьезно ответил мальчик.
Эрик не выдержал и фыркнул прямо посреди куплета.
— А можно мне присоединиться к вам в следующем… забеге? — светским тоном поинтересовался Рауль.
Несколько минут спустя от моста доносились уже громовые взрывы хохота.
…А на письменном столе, возле припечатанной орлом папки с документами, забытая лежала небольшая тетрадь в простом черном кожаном переплете. Ветер завладел ее страницами и играл ими, шурша и перелистывая туда-сюда. Если бы в эти минуты кому-нибудь взбрела блажь зайти в кабинет хозяина дома и заглянуть в его личный дневник, ветер позволил бы ему прочитать следующее:
…Кристина боится спать одна — только когда мы все втроем рядом с ней. Младенец спит в колыбели возле нашей кровати…
…Пришлось уехать из поместья матери, дабы не вызывать сплетен. Я нашел домик в глухой провинции, где слыхом не слыхивали фамилию де Шаньи. Это позволило нанять кормилицу…
…К счастью, арендованный дом достаточно просторный, а ребенок достаточно большой, чтобы его можно было наконец отселить в детскую. Иначе бессонница меня доконала бы. Кристина возражать не стала…
…Она действительно любит нас обоих. И я не хочу с этим бороться…
…Венчание прошло тихо и незаметно. Теперь Кристина официально стала виконтессой де Шаньи. Думаю, вскоре можно будет вернуться — когда я договорюсь со священником насчет ребенка…
…Сразу после церемонии Эрик занял одну из пустующих спален…
…Медовый месяц кончился, и вот уже вторую ночь я засыпаю в пустой постели…
...Последовал примеру Эрика и перетащил вещи в спальню рядом с кабинетом. Кристина так хотела, чтобы я освободил ее; теперь ее желание осуществилось...
…Наш «сын» не может оставаться безымянным, а называть его Тьмой как-то… неправильно. Кристина сказала, что хочет дать ему имя Густав — в честь отца. Эрик, которого мы успешно выдали за ее кузена, приехавшего из Швеции, не возражает. Похоже, эти двое сговорились…
…Кажется, вчера я стал графом…
…Уже десять лет прошло с той октябрьской ночи, но мы все еще боимся расстаться друг с другом. Так и живем — странная, ни на что не похожая семья. Густав считает такое устройство мира единственно правильным. А я… я привык. Привык делить любимую женщину с другим, потому что только так мы с ней можем быть вместе.
Уже десять лет прошло… Но все равно каждую осень Эрик приходит вместе со мной по вечерам в комнату Кристины и остается на всю ночь. Иногда приходит Густав. В каждом октябре я чувствую свое обострившееся зрение. В каждом октябре мы с Эриком по очереди находим на подушке Кристины белые перья. Она почти не поет в это время, и я ее понимаю. В каждом октябре я вижу проступающие у Эрика под кожей шрамы и просачивающиеся сквозь поры Густава бледные рисунки. Может, это вижу лишь я? Может, я сошел с ума? Если б так…
…Эрик предложил уехать в Америку, говорит, что сейчас на Кони-Айленде землю продают по бросовым ценам, а если вложить в нее немного денег, то можно получить фантастическую прибыль. Я обещал подумать. Скорее всего, соглашусь, тем более что и Густав в восторге от этой идеи, и Кристина не против подышать «воздухом свободы» — как она говорит. Но почему-то я всякий раз вспоминаю слова Эрика, сказанные десять лет назад. Что Тьма стремится на Запад. Возможно, это просто совпадение. Но я давно уже не верю в совпадения…
…Тогда, убегая прочь от рушащихся шатров Карнавала, я позволил себе единожды оглянуться. И увидел на холме волка — того самого слепого волка, что был заперт в клетке. Он смотрел на меня своими желтыми глазами… Что ж, может быть, другой волк тоже однажды прозреет?
Может быть…
1 Не берусь утверждать точно, но мне отчего-то кажется, что Эрик пел эту песню:
Аквариум - Аделаида
Ветер, туман и снег.
Мы — одни в этом доме.
Не бойся стука в окно — это ко мне,
Это северный ветер, мы у него в ладонях.
Но северный ветер — мой друг,
Он хранит все, что скрыто.
Он сделает так,
Что небо будет свободным от туч
Там, где взойдет звезда
Аделаида.
Я помню движение губ,
Прикосновенье руками.
Я слышал, что время стирает все.
Ты слышишь стук сердца — это коса нашла на камень.
И нет ни печали, ни зла,
Ни горечи, ни обиды.
Есть только северный ветер,
И он разбудит меня
Там, где взойдет звезда
Аделаида
Постскриптум
«Но потом, - подумал Чарлз Хеллоуэй, — однажды начав, ты будешь всякий раз возвращаться сюда. Еще раз и еще. А по прошествии времени ты предложишь своим друзьям прокатиться, и друзей будет все больше, пока в конце концов…»
Эта мысль настигла всех троих одновременно.
«…в конце концов ты сам сделаешься хозяином карусели, содержателем уродцев… властелином такого вот маленького кусочка вечности, путешествующего в темноте карнавальных шоу…»
«Может быть, — говорили их глаза, - они уже здесь».
Р. Д. Брэдбери «Жди дурного гостя»
~КОНЕЦ~
31 октября 2010 года – 11 марта 2011 года, Москва.
И песня к эпилогу… да и ко всему «Темному Карнавалу», пожалуй…
БИ-2 - Волки
Волки уходят в небеса...
Горят холодные глаза —
Приказа верить в чудеса
Не поступало.
И каждый день другая цель:
То стены гор, то горы стен…
И ждет отчаянных гостей
Чужая стая
Припев:
Спиной к ветру и все же
Вырваться может
Чья-то душа.
Спасет, но не поможет:
Чувствую кожей —
Пропащая
Не помнят слов, не видят снов,
Переросли своих отцов,
И кажется рука бойцов
Колоть устала.
Позор и слава в их крови:
Хватает смерти и любви,
Но сколько волка не корми —
Ему все мало…
Припев.
Отредактировано Lupa (2016-08-31 03:31:01)