Не! Ну, это не спортивно. Книжки можно читать и одним. В разных комнатах.    Зачем для этого брачная ночь?)) 

С картинками, что ль, которые?  :sp:
А по ролям, как бы, повторить, что на картинке? 

Pandora, спасибо))
Я растеклась лужицей. Сейчас в таком состоянии и пишу коммент. =)

Так как-то повелось, что флафф стал носить более негативный оттенок, чем есть на самом деле.
То есть, если флафф, то море сахара, который склеивает все, что попадается на его пути. И героям, и читателям))
Или же, что флафф – это что-то из разряда святой простоты.
Поэтому, у меня стало складываться впечатление, что если автору говорят, мол "да это у тебя флафф", это как бы намек, что "чо-то у тебя какая-то фигня сахарная на палочке" 
Могу быть не права, разумеется)) Но мне иногда кажется, что если больше положенного скачусь во флафф, читатели останутся недовольны и им будет не интересно.
Поэтому, когда я принимала решение после окончания А. -  возвращаться к ДШ, подумала, и решила, что задумку можно вырулить во что-то большее, чем просто флафф в том смысле, в котором его привыкли понимать, сделать интереснее, объемнее. Сделать так, чтобы без крови, без смертей, чтобы герои были обычными людьми, но чтобы во всем этом было что-то особенное, и вроде флафф, а вроде и не совсем. Собственно, я постаралась придать героям по-максимуму человечности.

Но надо же лишний раз помацать) Такой шанс нельзя  упустить))
Да и товарищ он заботливый, надо девушку обуть, даже если своим ходом не пойдет.

Я думаю, она на волне шока просто утеряла всякую возможность мыслить. Будь чуть пособранней, может, и сориентировалась быстро – что сейчас и как сказать. Но не смогла. Голова, видимо, была совершенно пустая.
И все, что оставалось – сказать, как оно есть. 

Я сама иногда удивляюсь Кристине.
И надеюсь, что да, повзрослела, поумнела.
Все-таки, она многое пережила. И не только свою физическую слепоту, которая на нее неожиданно свалилась, но и потерю. Потерю того, к кому она, действительно, что-то испытывала. Увы, понять смогла она это лишь тогда, когда ушла с другим, когда оказалась в непростой ситуации. Опять же, у нее было много времени в полной тьме, чтобы все осмыслить, разложить по полочкам. Поэтому, она, конечно, иногда делает глупости, все-таки, опыт у нее мал. Но она старается. Она стала более напористой, настойчивой, она чуть иначе относится к ПО. =)
Она уже малость мудрее. А он пока все еще в своем загоне.

Да, пока ничего не делать))
Вообще, автор уже взамен 8 страницам написал другие 11 (!!!). И совершенно не знает, что с этим делать.
Похоже, это самая длинная глава в фике на данный момент за всю его небольшую историю.
Но опять же, сплошное бла-бла-бла там. Действия никакого, мыслительные и чувственные процессы внутри и снаружи героев. Вооот.
Поэтому, автор пока сидит и боится (такой длинной главы у него  не было, такое бывает редко, он ею тихо любуется в одиночку  ). Размышляя – стирать опять или чего-то еще делать.

Отредактировано smallangel (2010-12-07 21:33:57)

Ну, тогда не буду любоваться в одиночку))
Сие есть большой кусок всяческого разглагольствования, почти что флаффного, и еще... почти фидбековского, а местами малость хулиганистого, а местами вокальной теории. [взломанный сайт]

Что хотите делайте, но в этой главе есть маленький кусочек, от которого почему-то автор тащится , как удав по пачке с дустом. Видимо, потому что, это был как раз тот случай, когда уже не мозг, а "писательский бог" через открывшиеся чакры нашептал абсолютно случайно глубокой ночью, или уже ближе к утру))  :sp:
Хто догадается, тому будет виртуальный пирожок [взломанный сайт]
Просто интересно)) а вдруг у кого-то тоже аналогичное отношение к кусочку проскользнет.

9.

Первым делом после выздоровления Кристина отправилась к Жувенам. Поблагодарить Мари и Жана за заботу и за то, что не бросили Эрика одного в непростой ситуации, когда он выхаживал свою непутевую ученицу, умудрившуюся навредить самой себе.
- Ну, – шепотом поинтересовался Жан. – Как всё?
- Хорошо. – Потупилась Кристина.
- Он так за тебя переживал, - скорчил трагическую мину Жан-Батист.
- Правда? – с каким-то непонятным Жану восторгом нетерпеливо спросила Кристина. – Эрик за меня беспокоился?
Жан кивнул.
- А-то ты сама не знаешь ответ на этот вопрос.
Это не могло не радовать. Нелюдимый Призрак, всю жизнь сторонившийся людей, сам пришел за помощью.
То есть, он все-таки умеет или, может быть, учится быть таким, как все.
И все из-за нее.
Кристину переполняла гордость.
- Еще как. На нем лица не было, - Жан запнулся, видимо, сообразив, что слова его можно понять буквально. – Ну, в смысле, он сам едва живой был, смотреть жалко. Он все-таки тебя любит. Сильно!
- Ты думаешь, Жан?
- Я не думаю, - выпятил грудь вперед мальчишка. – Я знаю. Стал бы он из-за тебя в лепешку расшибаться, если б не любил?
- Но я причинила ему столько боли и зла, предала его…
- Ну и что с того? Можно подумать, сердцу можно объяснить, сколько боли ты причинила, и запретить любить? И да, ты не против, - сказал, будто между прочим Жан, поковыряв носком ботинка землю, - я тут подумал: уж если твой муж, который тебе никакой не муж, знает о том, что ты снова зрячая, ничего дурного не будет в том, если я  расскажу об этом чуде тетушке. И рассказал.
- Жан! – вспыхнула Кристина. – Ты же обещал. Это тайна.
- Ну, это уже никакая не тайна! – возмутился мальчишка, обидевшись на Кристинин укор.
- Жан, - Кристина наклонилась к нему и сказала очень серьезно, - надеюсь, о том, что мы с Эриком не… совсем муж и жена, ты никому не рассказал?
- Не-ет, - протянул Жан-Батист. – Об этом – никому, - и похлопал себя по губам.
На крыльце появилась Мари.
- Лапушка моя, - поприветствовала она Кристину. – До чего же я рада тебя видеть здоровой. – Она подошла к ней и, стиснув Кристину своими сильными пухлыми руками, обняла. - Ах, ты зацвела пуще прежнего. Еще бы! Поди, у вас с Эриком все началось сызнова, как в первый раз?
Кристина кивнула.
И в этом не солгала.
Действительно, теперь все началось, будто с чистого листа. Мари угадала.
- Ну как тебе снова видеть?
- Замечательно, мадам Жувен. Знаете, я пришла у вас спросить помощи. Я не буду слишком навязчивой, если попрошу вас дать мне еще несколько кулинарных уроков?  ак видите, теперь я могу в полной мере всему научиться. Расскажите мне, чем бы можно было мужчину…
- Накормить?
- Удивить.
Мари усмехнулась, взяла Кристину за руку и повела в дом.
- Вы же сами тогда сказали, - попыталась оправдаться Кристина, - еда – это самый лучший способ порадовать мужчину и влюбить в себя еще больше. - И растерянно захлопала ресницами.
Мари засмеялась.
- Ну, это ты хватила с лихом, милая моя. Одной едой-то он сыт не будет, - и подмигнула Кристине, которая окончательно запуталась в ее словах.
Либо Кристина совсем ничего не знает о той жизни, в которую хочет сделать шаг, либо мадам Жувен что-то не договаривает.
По правде говоря, Кристина обратилась к Мари за помощью с еще одним умыслом – во время готовки невзначай порасспрашивать ее о некоторых вещах, которые последнее время сильно волновали Кристину.
- Ну что ты сделала такое лицо! – приведя ее на кухню, и  усадив за стол, сказала Мари.  – Ну конечно я не откажу тебе. Что, значит, понравилась твоему Эрику наша стряпня?
- Он остался в полном восторге от вашего пирога.
- Еще бы! От моих пирогов никто безразличным не остается. Как все-таки хорошо, что господь вернул тебе зрение. Смотреть было на вас двоих больно. Такая красивая пара и экая незадача. Ну ничего, теперь у вас все будет, как у всех супругов.
- Знаете, - сказала порозовевшая Кристина, ковыряя ноготком деревянную столешницу, - у нас с Эриком не совсем, как у всех супругов.
Кристину так мучила вся эта история, ей так хотелось выговориться, с кем-нибудь поделиться, спросить совета – что ей делать, как быть.
Но Мари, кажется, поняла эту фразу совсем не так.
Выражение ее лица сделалось таким, будто она постигла какую-то доселе скрытую от нее истину.
- Ах, я глупая, глупая! – шлепнула она себя по лбу. - Как же я сразу не догадалась-то про отсутствие деток и твою грусть. Ну конечно…
Подошла к Кристине, погладила ее по голове.
- Не печалься. – И подмигнула. – От этого еще никто не умирал. Правда, никто, конечно, и не рождался, но коли не опускать руки, можно этой беде и помочь. Могу рассказать тебе по секрету пару рецептов чудодейственного супа, доставшихся мне от бабушки. С виду обычный суп, очень вкусный, кстати! Зато на деле от мужских недугов избавляет, делая из него быка, практически роющего копытами землю.
Кристина непонимающе сморщила нос.
- Ну, рецепт там такой и приправы, что помогают. Ну а если совсем не работает, то я знаю хорошую знахарку. Она это лечит, поверь на слово. Она все, что угодно лечит.
- Не работает что? – не поняла Кристина.
Мари вздохнула, нагнулась и шепнула своей несообразительной собеседнице что-то на ухо.
Кристина смотрела на нее огромными круглыми глазами и поочередно бледнела, зеленела, и наконец, покраснела.
- Такое бывает? - спросила она, глупо засмеявшись.
- Ну, ты, в самом деле, как вчера родилась, - развела руками мадам Жувен.
- Вы знаете, мне кажется, это не нужно, - и сама испугалась того, что подумала.
Ей стало очень совестно перед человеком, который столько для нее сделал.
Это очень некрасиво – обсуждать такие вещи за спиной, да и вообще, дурной тон.
- А вообще вот что я тебе скажу, - Мари гремела чашками, разливая в них кипяток. – Держи ухо востро! Пока ты была незрячая, я молчала. Ибо, не хорошо это, такое говорить бедной слепой девочке. Нечестно. А вот теперь… поглядывай за своим Эриком, - она поставила перед Кристиной чашку. Ей в нос ударил аромат трав. - Потому что девицы у нас тут на мужиков падкие. Или ты думаешь, что если ему кто-то половину лица испортил, на такого больше никто не позарится? Зря.
Кристина смотрела на Мари с легким недоумением.
В отличие от впечатлительной девушки Мари, кажется, обожала всякие щекотливые темы и, как только выдавался случай их затронуть, она не упускала этого момента.
- Ты собою, конечно, очень хороша, - говорила Мари, подперев мясистую щеку кулаком. - Но тебе бы набрать чуток в нужных местах, глаз не отвести было бы. А-то очень худая, бледная…
Кристина, отхлебнув из чашки, закашлялась, обожгла язык.
- Но Эрик заметил меня такой, какая я есть, - сдавленно прошептала она, не глядя в глаза своей собеседнице.
Разговор этот всколыхнул в ней какое-то странное волнение.
А что, если Эрик, и правда, встретит какую-нибудь более подходящую девушку? Ту, которая не причинит ему столько боли, сколько причинила Кристина?
- Что же мне делать?
- Держи его при себе. За мужчинами нужен глаз, да глаз.
- Но я не могу. Он и так почти всегда рядом.
- Тогда будь настойчивей, мужчинам нужна властная рука.
Кристина посмотрела на Мари с сомнением. Как-то это странно, не собаки же они. Это, возможно, мсье Жувену нужна властная рука… но вот вопрос, можно ли это отнести ко всем представителям мужского пола?
- А что-то помимо этого?
- Ну, принарядись во что-нибудь. Или… наоборот? – чуть подумав, ответила Мари.
Этот разговор настолько разволновал Кристину, что бедняжка была уже не в силах думать о кулинарных уроках.
Придя от Жувенов, Кристина прошла в спальню, открыла платяной шкаф и принялась рассматривать свои наряды. Сказать прямо, выбирать было особо не из чего.
Раньше она так любила прихорашиваться перед зеркалом, наряжаться.
Из прежней жизни у нее осталось несколько платьев, красивых, нарядных, несколько шляпок, зонтик, несколько пар перчаток.
Остальная же часть ее гардероба состояла из удобной, но абсолютно ужасной и некрасивой одежды. Какие-то деревенские кофты, юбки, серые платья. Мадам Жири специально такое выбирала, когда собирала ее сюда?
Кристине стало ужасно себя жаль. До слез. Чтобы не разрыдаться, девушка прикусила губу, вздыхая о своей непростой доле.
И что теперь делать? Ходить в плетеных шляпках, серых платьях, как замухрышка?
Впрочем, это было более чем верное решение.
Потому что это не Монмартр, здесь почти так все и ходят – как обычные люди. В опере она тоже не меняла по несколько раз за день наряды, пока благодаря Призраку не стала получать первые роли.
Ах, какое же все-таки чудесное было время, когда она жила в опере, беззаботно болтала с Мэг, прячась в укромные уголки, грезила о прекрасном будущем, слышала голос Ангела музыки.
Кстати, о голосе Ангела…
- Мадмуазель Даэ готова приступить к первому уроку?
Кристина обернулась - в дверном проеме, опираясь плечом на косяк и сложив на груди руки, стоял Эрик.
- Так что, - повторил он и улыбнулся одним уголком рта. – Ты готова? По-моему, самое время начать наши уроки. Или, - в голосе его послышались нотки волнения и печали, - ты передумала?
Кристина отрицательно качнула головой.
- Совсем нет. Я согласна.
- Тогда пойдем, - в нетерпении сказал он и характерным, таким знакомым Кристине жестом протянул ей руку.
Она вложила в его ладонь свою ручку и покорно последовала за ним в гостиную.
- Что ж, - сказал он, не торопясь садиться за пианино. - Прежде чем начинать уроки, тебе надо вспомнить про дыхание. Без него все будет впустую.
Кристина кивнула.
Она привыкла доверять своему учителю. Уж кто-кто, а он-то знал все.
- У тебя всегда были сложности с этим.
Кристина порозовела и опустила глаза.
Это правда. Ну не получалось у нее дышать так, как требовалось.
Малышке Даэ нужно было благодарить Бога или природу, или родителей за то, что ее наградили таким голосом, с которым она могла управляться, даже допуская ошибки в дыхании. Ей могли удаваться и рулады, и каденции, и трели.
- Неудивительно, что тебе непросто. Это я виноват, - добавил Эрик, склонив голову. – Научить этому, будучи бесплотным духом, достаточно сложно.
- Да уж, это было самым сложным в наших уроках, - улыбнулась Кристина. - Зато теперь мы можем все наверстать.
- Ну что ж, значит, будем наверстывать.
- Несмышленая тебе досталась ученица.
- Неправда! – возразил Эрик с улыбкой. - Надо просто потренироваться. Я тебе покажу на себе, и ты поймешь.
Кристина кивнула.
Он встал сзади нее.
- Ты дышишь грудью, - взяв учительский тон, начал он и очень бережно положил ей свою ладонь чуть пониже ключиц.
В первое мгновение Кристина едва заметно вздрогнула.
- А надо…
- Животом, - закончила за него Кристина.
- Верно. Ты все помнишь. Чем дыхание ниже, тем лучше.
Он развернул ее к себе, взял ее руки и положил туда, где только что лежала его ладонь.
- Вздохни.
Кристина сделала, как он сказал.
И ощутила, как воздух наполнил  ее грудную клетку.
- Ну? Чувствуешь?
- Да.
- А теперь смотри, как надо.
Он снова взял ее руку, и немного поколебавшись, положил себе на живот, туда, где располагался пояс брюк.
Кристина затопталась на месте, закусила губу, но ладонью прижалась плотно.
Призрак же, к ее огромному удивлению, выглядел абсолютно невозмутимым. То ли учительство действовало на него таким чудесным образом, то ли отношения их уже перешагнули ту грань, где стеснению и ханжеству не место…
Эрик непринужденно вздохнул, и Кристина ощутила, как под ее ладонью напряглись и увеличились под напором воздуха мышцы.
Он сделал еще один вздох.
- Нужно, чтобы воздух поднимался из живота в грудь.
На девичьем лице читался восторг.
Она засмеялась.
- Как это у тебя получается?
- Просто дышу.
- Так нечестно! – запротестовала она. – Ты обманываешь.
- Обманываю, что дышу? – произнес он с лукавым видом. - Нет, просто женщины иначе устроены. У них нет некоторых мышц, которые есть у нас.
Кристина не совсем поняла, о чем это он, и обиделась.
- Откуда ты это взял?
- Если ты про дыхание, - смутился ее собеседник и покачал головою, - то из книг по пению. Новейшая метода итальянской школы, между прочим. Будь перед тобою Ангел музыки, ты, наверное, не стала бы ему перечить.
- Я не перечила. Просто…
- Просто мне легче научиться, а тебе сложнее. Вот и весь секрет. Но у тебя получится. Опусти плечи, дыши носом, не задерживай воздух в груди, отправляй его в низ живота. Это придаст твоему голосу силы.
Он снова развернул ее спиной к себе и на этот раз прижался к ее спине грудью.
- Попробуем еще раз?
- Да, - дала ответ Кристина, и голос ее сорвался, потому что Эрик положил обе руки ей на живот.
Что-то Кристине это напомнило. Что-то, что было очень давно, что было почти сном.
Только, сейчас у них все-таки урок.
Кристина попыталась собраться. Получалось как-то не очень, но выхода не было.
- Выпяти живот.
- Я не могу.
- Почему? - не понял ее учитель.
- Ну, это как-то не очень красиво.
Эрик раздосадовано фыркнул у нее за спиной.
- Некрасиво, когда фальшиво поешь, а это простая техника, только и всего. Делай вдох, - снова скомандовал он и надавил пальцами ей на живот.
Кристина вздохнула, но живот остался недвижимым.
- Плохо, - сказал Эрик. – Еще раз.
Кристина погрустнела. Вера в свои силы таяла. Может, не надо было соглашаться? Ей все равно больше не петь на сцене.
Впрочем... было в этом и кое-что приятное.
Если Эрик будет вот так ее учить… почему бы не взять у него несколько уроков?
Такая манера обучения ей нравилась. Когда он погружался в музыку, кажется, он забывал обо всех своих опасениях, был искренен, не боялся предстать перед ней самим собою.
Невозможно вообразить, чтобы несколько лет назад воображаемый ею Ангел музыки вот так стоял, почти обняв ее, и указывал на ее оплошности.
- Давай еще раз.
Снова мимо.
- Еще раз, - Кристина снова сделала вдох.
Надо признаться, почувствовала, как воздух пошел вниз.
Получилось!
Но она задержала его вверху.
Нарочно.
У нее за спиной завозился Эрик, встал поудобнее.
Она ощутила, как сам он сделал несколько контрольных вдохов.
Переместил одну руку ей на грудь, вторую оставил  на животе.
- Стой прямо, расслабься. Давай, - когда она вздохнула, он напряг руку, что лежала на груди, расслабил на животе. – Не думай про грудь, она не двигается, она тебе не нужна, это неправильно. Работай животом.
Кристине больше не удалось схитрить и все получилось. Не идеально, но получилось.
- Молодец, - довольный, будто лис, схвативший за хвост куропатку, прошелестел ей в ухо Призрак.
Или сейчас он был Ангелом?
- А говорила, не умеешь.
- Да, получается! – возликовала Кристина и гордая собою, позволила себе несколько секунд отдохнуть.
Откинула голову ему на плечо и получилось так, что висок ее соприкоснулся с его правой щекой. Она, будто благодарная кошка, потерлась об нее.
- Повторим еще раз, чтобы закрепить? – приготовилась она снова вздохнуть.
- Н-нет, - он неожиданно опустил руки и сделал шаг назад. – Хватит. На сегодня хватит.
Кристина обернулась, глядя растерянными большими глазами.
Все?
Кажется, она не ожидала, что урок закончится так быстро.
- Но… у меня все-таки еще не очень хорошо получается.
- Поупражняешься немного сама, и все получится.
- Ну, под четким руководством, - несмело проговорила Кристина, - учиться легче.
- Я думаю, надо сделать перерыв. Тебе надо отдохнуть.
- Но я совсем не устала.
- Тогда мне надо сделать перерыв, - сказал он с надрывом и вышел.

Кристина нашла его на крыльце.
Он сидел на ступеньке, опустив голову, и чертил прутиком на земле какие-то непонятные фигуры.
Кристина подкралась к нему и, обозначив свое присутствие покашливанием, положила руку ему на плечо.
- Я что-то сделала не так?
- Нет. - Он обернулся, поднял на нее затуманенные глаза.
Кажется, она вырвала его из каких-то тягостных вязких дум.
- Все нормально, - он сломал ветку, которую вертел в руках, и выкинул ее. - Прости, что урок оказался коротким. Но я отвык.
- Скажи, ты все еще хочешь меня учить?
- Да. – Хрипло сказал Эрик и вздохнул.
Кристина обошла его и тоже села на ступеньку рядом с ним, их плечи соприкоснулись.
- И я хочу. Хочу, чтобы ты учил меня. Я просто хотела сказать… ты самый лучший учитель.
- Вообще, - он вздохнул и хрустнул пальцами. – Ты была права.
- Ты о чем? – не поняла Кристина.
Он посмотрел на нее искоса.
- Насчет «папаши».
- Вообще-то, я издевалась, - Кристина смутилась. – Не специально, конечно. Я просто… знаешь, так бывает, понимаешь, что делаешь глупость, а остановиться не можешь. Это ужасно.
Уж ему-то было не знать!
Но это озвучивать Кристина не стала.
Чего доброго снова начнется перепалка, перейдет в серьезную ссору, Эрик подумает, что она его попрекает, смертельно обидится, снова начнет считать себя существом, не достойным ходить по этой земле и все прочее в этом духе.
- А получилось, что очень близко к правде, - печально сказал он. – Я был для тебя отцом, учителем, кем угодно, но только не тем, кем мечтал быть. – Он усмехнулся своим же словам. – Впрочем, о чем я? Я ведь обещал тебя оберегать и защищать, а сам… Ты всегда считала меня мифическим ангелом, духом твоего умершего отца. Именно поэтому ты прониклась и привязалась ко мне, к этой истории об учителе.
- Ну, не только поэтому, - сочла необходимым уточнить Кристина.
- Когда я начинал эту игру, я хотел лишь помочь тебе, уберечь от многих опасностей и тягот. Только и всего. Я, правда, хотел быть для тебя наставником и учителем. Незримым учителем. Это была странная история. – Он едва заметно чему-то печально улыбнулся.
- Расскажи, пожалуйста.
Эрик сцепил пальцы, собираясь духом.
- Я впервые встретил тебя в часовне. Маленькую напуганную заплаканную девочку. И эта встреча перевернула всю мою жизнь. Через несколько дней я собирался оставить этот чертов театр, уехать оттуда навсегда, мне там не было места. Шло время, мне было уже двадцать два, а я обитал в подвалах, ночами выбираясь наверх, чтобы совсем не одичать и не превратиться в подземную крысу. Все о чем я мечтал, что я задумывал, не увенчивалось успехом, все шло наперекосяк. Все, чего я достиг к тому времени, так это то, что облазил вдоль и поперек весь театр, изучил каждый камешек в его строении, научился открывать любой ход, любой люк. Все это было весьма познавательно, не скрою. Но мне нужно было большее. У театра был скверный репертуар, они давали какие-то пошлые оперы с абсолютно безвкусными декорациями, дурными костюмами и актерами, от чьих голосов хотелось навеки оглохнуть. Выручка у театра была небольшая, директор буквально лез на стену. У меня были мысли на этот счет, я изложил их на бумаге – на семи  листах, - серьезно пояснил Призрак, - к письму приложил папку с чертежами для новых декораций, внес поправки в костюмы, порекомендовал сменить актерскую труппу. Ты думаешь, мои замечания кто-то принял во внимание? – Эрик хмыкнул. – Правда, декорации по моим чертежам они перестроили. Но даже спасибо не сказали.
- А как ты подписался? Призрак оперы?
- Нет, - Эрик мотнул головой. – Тогда мысли о призраке у меня и в помине не было. Призрак появился на свет чуть позже, когда кто-то из смертельно пьяных верховых заметил в коридоре напугавшую его тень, - Эрик повернулся к своей собеседнице и со значением поиграл бровями. – Так появилась эта легенда.
И все-таки, - отметила про себя Кристина, - желание вызывать в других страх и трепет в нем неискоренимо.
- Я подписался «доброжелателем» и оставил сверток в стопке писем.
- Но почему ты сам не пришел к нему, может быть, тогда он прислушался бы к тебе более основательно?
- Ты серьезно полагаешь, что он бы стал слушать мальчишку-оборванца, да еще вот такого? – он показал на свое лицо. – Да он сразу бы сдал меня в полицию или в дом умалишенных. – Эрик сделал глубокий вдох, остужая внезапно вспыхнувшую искру негодования. - Так вот, я понимал, что не только никому не нужен в этом мире, но и совершенно бесполезен. Терять мне было нечего. Я не знал, что буду делать дальше, но собирался уехать куда-нибудь в другую страну. Небольшие сбережения у меня были, на первое время хватило бы. И тут… однажды ночью я бродил по театру и пришел в часовню. Это было особое место. Именно туда когда-то привела меня Антуанетта. Я хотел попрощаться с этим местом, но оказался там не один.
- А как ты меня увидел?
- Витраж. За витражом ход. Среди цветных стекол на самом верху одно прозрачное. Если смотреть из часовни, то ничего не увидишь, внутри темно, а оттуда прекрасно видно освещенное помещение.
Он немного помолчал, потом продолжил.
- В ту ночь со мною что-то произошло. Сначала я негодовал: мои планы снова посмели разрушить. И кто? Какая-то девчонка! Я хотел уйти, но что-то остановило меня. Ты была очень напугана, ты была совсем одна в этом мире. Сначала ты молилась, а потом плакала, растянувшись на холодном каменном полу. И мое сердце впервые за всю мою жизнь сжалось от боли не к самому себе, а к другому человеческому существу. Ты разговаривала сама с собою, и я понял, что твой отец умер, ты осталась совсем одна. Совсем одна в этом мире, так же, как и я. Ангел, в которого ты верила, был единственной твоей надеждой. – Эрик прерывисто вздохнул. Видимо, это воспоминания давались ему непросто.  – И я решил, что если смогу помочь этой маленькой заблудшей душе, смогу раскрасить для нее мир в яркие краски, то моя жизнь будет не так бесцельна. Ведь мы так похожи. У меня никогда не было родственной души, я никогда не чувствовал боли другого человека. Я ведь даже не сочувствовал Антуанетте, когда она овдовела. А тут впервые за все время я видел будто свое отражение в тебе. И я решил стать твоим ангелом. Той ночью я принял решение, что никуда не уеду. Мне есть ради чего здесь остаться – это маленький, загнанный в угол, страшно напуганный окружающим ее чужим миром зверек.
Кристина хлюпнула носом.
- Так вот когда мой Ангел впервые увидел меня.
- Да. Ты оказалась очень музыкальным ребенком. Кстати, это были единственные твои достоинства на тот момент, - губы его тронула ироническая усмешка. – В танцах ты особо не выделялась, была неуклюжей и несуразной, да и внешне тебе нельзя было напророчить судьбу красавицы. Но из-за этого мне было тебя еще больше жаль, такой ты мне очень даже нравилась, наше родство было крепче.
- Жаль? Эрик! – возмутилась Кристина, густо покраснев. – Мне было семь лет!
Он пожал плечами, мол «ничего не знаю!».
- Ты была похожа на мышонка. Маленькая, взъерошенная, испуганная, с черными глазками-бусинами, бледная, чересчур худенькая, передние зубы по сравнению с теми, которых еще толком не было, казались больше положенного…
Кристина закрыла лицо руками.
- Хватит! – попросила она, чувствуя себя предательски раздавленной. – Перестань, пожалуйста.
- Но ты все равно была замечательной. Однажды я заговорил с тобой, и ты услышала, ты поверила! Я решил серьезно изменить твою жизнь, я чувствовал себя в ответе за мою маленькую девочку, иногда я ощущал тебя своей младшей сестрой, иногда дочерью. Это так невероятно, когда есть смысл жизни, когда пустая душа наполняется светом, когда тебе есть ради чего жить. Я решил изменить и себя тоже. Так вслед за Ангелом музыки родился Призрак, а также еще множество масок, которые позволили сделать мой театр лучше. Ты считала меня ангелом, а на самом деле, это ты для меня была ангелом-хранителем, это ты помогла мне добиться того, что я достиг. А потом… шли годы, и судьба уготовила мне тяжелое испытание. – Он снова помрачнел. – Я сам не понял, как ты из гадкого утенка превратилась в девушку, в юную красавицу. Я уже столько знал о тебе, так часто был рядом, и в моменты радости, и в моменты горя… ты стала частью меня. Я видел тебя каждый день, слышал твой голос, наблюдал за тобою на репетициях. И в один прекрасный день мне открылась страшная тайна – я понял, что пропал. – Он сомкнул веки и покаянно вздохнул. – Я влюбился. Сам упал в вырытую собою яму.
Кристина испугано посмотрела на него, жадно ловя каждое его слово.
«Я влюбился» - сказал он.
Это так близко к тому, что она жаждет услышать.
А сейчас? Сейчас? Любит ли он ее до сих пор? Любил ли он ее тогда?
Влюбился – это почти любовь, но не до конца. Влюбился, полюбил...
Что же он чувствовал к своей ученице? Почему не говорит?
На реснице у него дрожала капелька, крошечная капелька, похожая на хрустальный шарик. Эрик моргнул, и капельки не стало.
- Антуанетта негодовала и требовала, чтобы я оставил тебя в покое, чтобы прекратил наши уроки и всякое общение. А ты продолжала верить в ангела.
- Мадам Жири была против?
- Разумеется! – горячо воскликнул Эрик. – Она меня убить была готова. Предупредила, что если с твоей головы упадет хотя бы волос, она сделает со мной… - он запнулся, - в общем, это не важно. Одним словом, мне не поздоровится.
Кристина улыбнулась.
- Как это в духе мадам Жири. Но что ты?
- Ничего. Я сам был готов стереть с лица земли кого угодно, если он причинит тебе зло.
- Скажи, но как долго ты собирался оставаться для меня бесплотным ангелом?
- Я хотел, - несмело начал он, – подготовить тебя постепенно. А потом появился этот мальчишка, - Эрик не сдержался, и голос его прозвучал с надрывом, с ненавистью. – И я понял, что времени у меня совсем нет, если я оставлю все, как есть, я потеряю тебя.
- И ты похитил меня?
- Не похитил, - с обидой возразил бывший Ангел музыки. – Увел. Ты пошла со мною по своей воле. А я ведь попросил тебя в тот вечер стать моей женой.
И без того преогромные Кристинины глаза сделались еще больше.
Она несколько секунд обескуражено молчала, потом выпалила:
- Ну, знаешь ли, не каждая девушка сочтет за предложение момент, когда ей показывают ее копию в свадебном платье.
- Ну извини глупца, я действовал, как умел.
- Не сердись, - попросила Кристина, дотронувшись до его коленки. – Я ведь тоже виновата.
- Ладно, - Эрик убрал ее руку, поднялся на ноги, отряхнул брюки. – Ты удовлетворена рассказом? Думаю, на сегодня достаточно копаться в былых ранах.
- Спасибо, - вслед за ним поднялась и Кристина. – Эрик, - удержала она его за рукав рубашки. - Могу я еще кое-что спросить?
- Конечно.
Кристина опустила густые дюймовые ресницы.
- Скажи, если ты почти всегда был рядом, - торопливо зашептала она, заливаясь краской смущения, - знал, что я делаю, наблюдал за мною, значит ли это, что ты…
- Подглядывал? – он невольно улыбнулся. - Как ты могла так подумать, мышонок? – и легонько щелкнул ее по носу.  – Я ведь не всегда и везде следовал за тобою тенью. А иногда отворачивался.
Последняя его фраза прозвучала с явной насмешкой.
Специально уколол в ответ?
Но Кристина отреагировала совсем не на этот его выпад.
- Мышонок? – у нее вытянулось лицо. – Господи, так называла меня мадам Жири, а потом и Мэг. Меня наизнанку выворачивало от этого прозвища. Я не могла понять – почему. Это… это все ты? – она толкнула его в плечо. – Это ты, отвечай?
- Это было ласковое прозвище.
- Ласковое? – беззлобно фыркнула Кристина. – То есть, ты хочешь сказать, что я церковная мышь?
- Почему церковная, - невозмутимо поинтересовался он, сдерживая улыбку. – Оперная. И не мышь. А мышо-о-онок. Тебе не нравится? - он посмотрел на нее испытующе.
Кристина несколько секунд медлила с ответом, рассматривая горизонт.
Потом обратила свой взгляд на него и сказала:
- Из уст мадам Жири и Мэг – нет! – и вильнув юбкой, упорхнула в дом, оставив его домысливать сказанную ею фразу.

Ночью оба долго не могли заснуть.
Эрик, сдвинувшись к самому краю кровати, подальше от своей подопечной, смотрел на Кристину, которая лежала к нему спиной.
Она всегда так делала – отворачивалась и засыпала. То ли специально, чтобы не смущать своим взглядом, то ли, чтобы не видеть его самой.
Он смотрел, и ему казалось, что он чувствовал аромат ее волос, запах ее кожи, слышал ее дыхание.
Он смотрел на темное очертание ее фигуры, рассматривал контур маленького оттопыренного ушка, плавный изгиб шеи, копну волос, рассыпавшуюся по подушке…
Кристина заворочалась, будто почувствовав на себе тяжесть пристального взгляда.
Повернулась сначала на живот, потом на другой бок, так стремительно, что он не успел даже отвернуться.
- Ты не спишь? – Кристина посмотрела на него в упор, уютно подложив под щеку ладошку.
Можно было и не отвечать, она увидела две влажные точки его глаз.
- Тоже не можешь уснуть?
- С чего ты взяла?
- Не знаю, - улыбнулась Кристина. – Мне так показалось. Ты вздыхаешь через каждую минуту.
- Извини. Я мешаю тебе?
- Нет! – Кристина с шепота перешла на высокие ноты, практически выкрикнув, будто боялась, что он сейчас встанет и уйдет. – Ты не мешаешь, потому что я все равно не сплю, - она снова зашептала. - У меня бессонница. Вот я и подумала, что у тебя, наверное, тоже.
Эрик заворочался и подложил под голову согнутую в локте руку.
- Думаешь, бессонница заразна и мы подцепили ее вдвоем?
Кристина смотрела с интересом и легкой улыбкой.
- Я думал, вспоминал. Дурная привычка, не могу отключить мысли даже ночью.
- Я тоже. Спасибо тебе, что рассказал и честно открылся мне сегодня. Мне было важно услышать эту историю.
Он промолчал.
- Знаешь, а ведь ты единственный человек на всем белом свете, кто меня не предал.
- Не будь слишком категорична. Есть много людей, кто тебя не собирался предавать. Антуанетта тебя не предала. Да и он… - Эрик покашлял, будто слова застревали у него в горле острыми иглами. – Он тоже тебя не предавал до поры до времени. Он ведь боролся.
- Да, но я перестала быть ему нужна, когда ослепла.
- Зато теперь, когда ты видишь… - И он вздрогнул он собственных слов.
Кристина это отчетливо увидела.
- Эрик! – Кристина резко села на кровати, посмотрела на него через плечо. - Не думаешь же ты, что теперь я могу вернуться к нему? – озвучила она ужасную догадку.
Но, похоже, что именно так все и было.
Ну конечно, чего же еще он может бояться?
Теперь, когда Кристина стала прежней, он больше ей не нужен, его снова можно оттолкнуть, оставив позади.
Но как он может так думать?
- После всего, что было? После того, как он оставил меня, определил мне роль… - Кристина закусила губу.
- Какую роль? – зашелестела ткань: поднялся и Эрик.
- Никакую, – упрямо произнесла Кристина.
- Ты столь враждебно о нем отзываешься. Он что-то сделал тебе? – в голосе его зазвучал металл.
- Нет, ничего. Просто, он ведь избрал иной путь, решив выбрать взять  себе здоровую супругу.
- Ты именно поэтому теперь зла на него?
Боже, она все портит. Все.
А он все не так понимает. Все.
- Нет, нет! – возразила Кристина и яростно замотала головой так, что волосы ее разлетелись в разные стороны. – Я совсем не это хотела сказать. Я хотела сказать, что Рауль оказался совсем не таким, каким я хотела и привыкла его видеть. Я не обвиняю его в том, что он не выдержал, что решил выбрать нормальную семью. Кто я такая? Простая бедная слепая девушка, а он богатый аристократ.
Кристина обхватила голову руками.
- Хватит! Хватит о нем говорить. Может, тебе неизвестно, но я, вообще-то, не хочу больше вспоминать о Рауле. Мои мысли последнее время совсем не о нем. Понимаешь?
Эрик ничего не говорил. Только нервно отрывисто дышал, и Кристине казалось, что она слышит, как бьется его упрямое сердце.
- Если мы будем бояться, у нас ничего не получится, - наконец произнесла она. 
- Я боюсь, да. Боюсь, что снова привыкну к тебе, вернее, уже привык, - горестно вздохнул он. - А ты потом…
Она прервала его, закатив глаза.
- Вернусь к нему? Господи, как ты можешь так думать, Эрик? Мой мир теперь рядом с твоим, понимаешь? – Кристина поймала в полутьме его руку и сжала. – Почему ты отталкиваешь меня? Ты до сих пор не веришь, что мне безразлично твое лицо, что я перестала замечать твои шрамы, что я вижу тебя обычным человеком?
- Дело не в лице, Кристина, - как-то очень неуверенно вымолвил он.
- А в чем же тогда? – непонимающе пожала она плечами.
Он хмыкнул.
- А что если я сломаю тебя, разрушу, искалечу твою жизнь?
- Что ты такое говоришь?
Кристина придвинулась к нему ближе, он подался чуть вперед, и что удивительно, потянулся к ее губам первым.
Из другой комнаты через закрытую дверь донеслись удары  часов.
Бом-бом.
Два раза.
Два часа ночи.
И Эрик в этот же момент резко отстранился.
Кристина почувствовала себя героиней сказки, чье счастье рушится с наступлением полуночи.
- Уже очень поздно, - сказал Эрик, так и не поцеловав ее. – Ты, конечно, можешь мучиться бессонницей, но спать все равно необходимо. Иначе связки потеряют упругость, петь не сможешь. А у нас уроки.
Кристина надулась и засопела.
Господи, господи! Да какие связки, какие уроки?
Ну почему он всегда так с ней поступает?
Что за упрямец ей достался? И ведь переубедить его невозможно.
- Спокойной ночи, - сказала она, яростно взбивая подушку.

Отредактировано smallangel (2011-05-19 22:49:16)

Hand$ome, спасибо)

Violet,  когда я писала этот кусок, я задалась тем же вопросом, решив, что очень уж это как-то сильно для ребенка. Подумала - удалить/не удалить, переделать/не переделать.
Сложно поверить, что обычный ребенок будет оперировать такими категориями и так думать, но...
...Но потом подумала еще и пришла к мысли - если уж Жан этакая "выносная совесть и разум" Кристины (да и Эрика временами) и символизирует собою  вразумляющее начало... Он не по годам смышленый и сообразительный. Невероятно, но, как говорится, факт. Бывают же гениальные дети, кто знает, может, он из их числа. =) Кто-то гениален в музыке, а этот в сфере человеческих душ)) Будущий философ.

Ты уверена, что хочешь это знать?  :sp: что б вот так прилюдно озвучить?))
Эрик вот постеснялся Кристине сказать...  деликатно умолчал.

О да! Мне очень была интересна реакция  на подколы))
Похоже, у героев начинается какой-то новый этап в развитии. То ли у Эрика это было нервное, то ли это та стадия, когда мальчик дергая за косичку девочку, говорит ей о своих чуЙствах)))

Pandora, ага, целых 11 страниц

Их так много, что сразу не вывести. =)

пирожков много хватит на всех)) [взломанный сайт]  Независимо от правильных ответов, неправильных))

Так что, будут еще желающие высказать предположения или открывать карты?

Ну, собственно, именно этим я и занимаюсь на протяжении последних глав. Как могу. Что получается - не знаю.
Хотелось бы верить, что так оно и есть.
Все-таки, часть флаффа присутствует. Но мне хочется, что б текст был не слишком переслащен и достаточно интересен. И что б герои стали симпатичны читателям)) Странно, но лично я так их и вижу у себя перед глазами, именно вот такими, какие они здесь. =)
Отношение к тексту этому какое-то очень трепетное, наверное, потому что, скорее всего, это последний фик, который будет написан. И иногда даже становится грустно, что с каждой главой финал все ближе и ближе, уже вот-вот, практически.

Жалко только, что не все любители флаффа откликаются. Мне хотелось бы порадовать и их. Когда мне еще выдастся такой момент? Ну да Бог с этим... 
Все-таки, для меня это такой рабочий момент - необычный. Я ж до этого совсем другое писала. Для меня вообще этот фик - это что-то совсем новое и другое, он нехарактерен для меня (и в этом есть какая-то даже прелесть), я сквозь тернии продираюсь куда-то. Хочется верить, что не в топкое болото, а куда-то в более безобидную и симпатишную местность))

Отредактировано smallangel (2010-12-08 13:06:59)

Не, урок - это, как раз, очень осознанная часть)) Впрочем, она мне тоже по определенным причинам очень нравится

Касаемо вариантов: подожду до вечера, а потом озвучу))
А пирожки могут растянуть все!