3.

Но Эрик и не предполагал, что это было лишь начало трудной дороги.
Самое сложное настигло несколькими часами позже, когда нужно было готовиться ко сну.
Знакомство с домом Кристина начала со своей комнаты, и за эти часы уже неплохо освоилась. А Эрик старался не оставлять ее одну.
- Я совсем забыл, - он похлопал себя по карманам, - здесь статуэтка Девы Марии, тебе передала его Антуанетта. – Он подошел к тумбочке, стоявшей рядом с кроватью, и поставил ее. – Я бы, конечно, предпочел не устраивать из дома церковь и не расставлять везде эти деревяшки, но это ее подарок тебе.
- Почему, Эрик? – спросила Кристина. – Почему ты так враждебно относишься к Богу?
- Потому что он однажды меня покинул, - с неохотой ответил тот. – Ведь нельзя оставлять тех, кто очень нуждается в твоей помощи и за кого ты в ответе.
Кристина несколько секунд молчала, будто не зная, что ответить на это.
- Именно поэтому ты не оставил меня? Нужно помогать ущербным и больным, таким, как я, - спокойно и печально добавила Кристина.
- Честно говоря, - обескуражено начал Эрик, - мне плевать, что там предписывается писаниями и кому надо помогать, дабы обеспечить своей душе райские просторы. Мне и в аду неплохо. Я вообще-то не послушный христианин, и никогда им не был, ты же знаешь. Я давно застрял где-то между людьми и жалкими тварями.
Девушка вздрогнула, будто от удара кнутом.
- Не надо так говорить, Эрик. Прошу тебя! Ты зря так о себе...
Но он сделал вид, что ее не услышал.
- А тебя, Кристина, я никогда не покину, - уверил ее он. – Лишь потому, что ты – это ты. Что бы ни случилось!
- Большое спасибо за твою помощь и за то, что ты рядом, - присев на кровать, поблагодарила она своего бывшего учителя.
Соблюдая приличия, они пожелали друг другу доброй ночи, и он оставил ее одну, закрыв дверь в ее комнату.
Вышел на улицу, сел на крыльцо. Спать не хотелось. Слишком много мыслей одолевали разум.
Основная проблема ночного времяпрепровождения состояла в том, что кровать в этом доме, ровным счетом, как и спальня, была только одна.
Поэтому Эрику достался диванчик, несколько не по росту хозяина, но выбора не было. В конце концов, как-нибудь потом можно будет сделать подходящий каркас. Но так как Призрак оперы не был любителем подолгу нежиться на перинах и предпочитал проводить в постели минимум своего времени, для нескольких часов сна ему пока сгодится и этот топчан. Правда, смущало то, что придется сворачиваться калачиком, либо подставлять стул.
Куда важнее Кристинин сон! Ей нужен покой и удобство.
Глядя в звездное небо, он просидел на ступеньках почти час, пока не озяб.
Надо было идти спать.
Сворачиваться клубком, будто кошка, он не решился, поэтому подставил под ноги стул, сунул под голову подушку, накрылся колючим одеялом.
В конце концов, ему в жизни приходилось спать в еще худших условиях, в сравнении с которыми этот топчан являл собою просто королевское ложе!
Лег по-любимому – подложил под голову руку, закрыл глаза и собрался заснуть.
Но сон не шел.
Он открыл глаза, уставился в серый потолок.
Полоска неяркого света под дверью, ведущей в спальню, давно погасла. Там спала Кристина. Девушка, которая так неожиданного стала для него смыслом всей жизни несколько лет назад, находилась как никогда рядом. Пожалуй, так близко к ней он пребывал лишь в момент, когда увел ее в свои владения из гримерной через зеркало. Тогда Кристина тоже спала, а он смотрел на нее, смотрел... и никак не мог поверить в то, что это самое прекрасное творение премудрой природы так близко, что он может слышать ее дыхание, видеть ее.
Вся сложность еще состояла в том, что за все свои годы жизни на этой бренной земле Призрак оперы никогда и ни с кем не делил ни дома, ни пищи, ни постели.
Ну, хорошо! Про общую постель не может идти и речи, это ему не грозит. А вот жить с ней в одном доме пока казалось невыносимо тяжело. Он давно привык к одиночеству, пустоте, полнейшей тишине, хмурой обстановке и скудной еде. А теперь – каково оно, слышать каждое утро ее смех, обустраивать дом, чтобы ей было удобно, разговаривать о чем-то, находить какие-то темы, следить за тем, чтобы случайно не навредить ей и не обидеть?
Это вроде бы счастье, но Эрику было страшно, что у него не получится. Что, если он ее снова разочарует?
Мысль о Кристине, спящей в соседней комнате, рассеяла остатки сна.
Он скомкал одеяло, сел.
И так будет каждую ночь! Надо научиться с этим жить, привыкать.
Но сердце выстукивало бешеный ритм – она здесь, здесь! Рядом! Его Кристина теперь с ним.
Захотелось кричать от радости. Потом плакать от безысходности.
Да, прозорливый Жан-Батист был прав, хоть и от горшка два вершка, никакие они не супруги. И никогда ими не будут.
Глупо надеяться, что Кристина, разочаровавшись в своем виконте (а быть может, и не разочаровавшись), выберет теперь его, позволит ему быть с ней рядом и, более того, подпустит к себе, как мужчину.
За все это время они ни разу не затронули тему прошлого, Призрак молчал о своих чувствах, а Кристина его не спрашивала
О господи, как ему хотелось взять ее за руки, обнять, поцеловать, снова испытать то волшебное чувство, которое она подарила ему в подвалах, когда коснулась его губ.
Он бы отдал за это половину своей жизни. А другую половину отдал бы за то, чтобы она смогла видеть.
И это было бы истинное счастье. К чему ему теперь собственная жизнь?
И сам не заметил, как уснул.

Проснулся с рассветом. Просто открыл глаза с чувством, что прошло не больше минуты. Однако за окном уже розовела полоска восхода, небо посветлело, весело выводили свои трели птицы.
В соседней комнате было тихо – Кристина еще спала.
Захотелось заглянуть туда и убедиться, что она действительно здесь, с ним, что все это ему не приснилось. Но сделать себе он этого не позволил. А что, если она проснется? Хоть и не увидит, но что подумает?
Поэтому Эрик потянулся и пошел во двор размять затекшие мышцы и умываться.
Когда отплевываясь и фыркая, смывал с лица мыльную пену, за спиной скрипнула дверь. На крыльце, вероятно, только что с постели, в ночной сорочке и накинутом на плечи халате стояла Кристина, подставив лицо солнечным лучам.
Он замер и с совершенно глупым видом воззрился на нее. Какая жестокая насмешка судьбы! Когда-то он точь-в-точь смотрел на нее из-за зеркала, любовался ее красотой, восхищался грацией, а юная Кристина Даэ даже не подозревала о том, что где-то там, по другую сторону стекла чье-то сердце наполняется лучшим чувством в этом мире – любовью.
Девушка услышала шуршание травы, запахнула халат.
- Эрик, это ты? – встревожено спросила она. – Ты здесь?
- Да, - он вылил мыльную воду из таза, в котором умывался, и перекинул через плечо рубашку.
Все-таки в их новом существовании есть что-то особенное.
При любых других обстоятельствах ни он, ни она никогда не стали бы так себя вести – девушка бы не вышла в столь фривольном виде на крыльцо, где ее может увидеть мужчина, а он бы не разгуливал перед ней по пояс голым, да еще без маски. Но она его не видит, и поэтому, можно не опасаться конфуза.
А Кристина, кажется, ему всецело доверяет, поэтому ничуть не опасается.
- Доброе утро. Как тебе спалось?
Эрик покашлял.
- Вполне, - ответил он коротко. – А тебе? Перина не жесткая? Может, съездить в город и заказать нормальных подушек и одеяло?
- Не надо! Эти чудесные. Я замечательно спала. Кажется, я уже давно так не высыпалась. Мне снились сны, - доверительно сообщила Кристина. – Цветные.
Что именно она видела во снах – Кристина умолчала. А он постеснялся спрашивать.
- А чем так вкусно пахнет?
В лучах утреннего солнца она была невыразимо прекрасна: свет играл в густых каштановых волосах, и делал их рыжими, обычно фарфоровая с голубоватым оттенком кожа порозовела.
- Я приготовил завтрак, - надевая рубашку, и застегивая ее, объяснил Призрак. – Надеюсь, ты не против омлета? С ветчиной и оливками. К сожалению, это все, что было.
- Судя по тому, как он пахнет, он невероятно вкусный. Я не знала, что ты умеешь готовить.
Эрик поднялся по ступенькам и, придерживая Кристину за руку, повел ее внутрь.
- Ну, - смущенно начал он объяснение, - прожив столько времени наедине с самим собою, я научился не только обеспечивать себя пищей, но и готовить ее. Не думаешь же ты, что я, живя в подвалах, питался сырыми крысами.
Но Кристине, кажется, его шутка по душе не пришлась. Девушка помрачнела.
Эрик почувствовал за собою вину.
Но продолжить беседу за завтраком им не удалось. На пороге, ковыряя пол мыском туфли, возник Жан-Батист и, поприветствовав хозяев, с совершенно невинным видом спросил:
- Кристина, а у тебя еще остались вчерашние конфеты? Можно мне еще? Я тут одну девочку… э-э-э… в общем, пообещал кое-кого угостить.
Кристина приветливо улыбнулась.
- Конечно!
Недовольный Эрик забарабанил вилкой по столу.
Черт знает, что такое! Трутся всякие на пороге, заходят, как к себе в дом. Вот чем выигрывали подвалы оперы против обычного земного жилища – так просто туда кто попало не попадет, а если забредет нежеланный гость, его легко можно стереть с лица земли, или напугать, или навеки оставить коротать в какой-нибудь ловушке. После неповадно будет. А тут…
Но на его недовольство никто не обратил внимание. Кристина не могла видеть выражение его лица, а треклятый мальчуган смотрел только на Кристину и делал вид, что ему совершенно безразличны гневные взгляды Эрика.
Девушка взяла Жан-Батиста за руку, и они удалились в ее комнату.
Вот так, - уныло подумалось Призраку оперы, - теперь ее комнату будут преспокойно посещать всякие мужчины, пусть и еще совсем зеленые, а тебе придется на это спокойно смотреть.
- Жан любезно согласился со мною прогуляться, - сообщила Эрику Кристина, когда они с мальчиком вернулись обратно.
Жан-Батист горделиво задрал курносый нос кверху и с радостным видом показал на оттопыренный карман, в котором лежали конфеты.
- Да, ты еще не видела нашу речку! Вот я тебе ее покажу. Посмотришь на нее, - он смутился, - в смысле, послушаешь, или потрогаешь… в общем, она красивая! Я не вру.
Свежий воздух и прогулки Кристине, конечно, полезны. Но Эрик сам надеялся пригласить ее на небольшой променад и сейчас чувствовал острую зависть.
Ее снова у него отнимают!
Впрочем, Кристине, кажется, приятно находиться в компании этого мальчишки. Не запрещать же ей.

Отредактировано smallangel (2011-05-19 22:40:03)

Да, с лампой как-то неувязка вышла.
Впрочем, я тут несколько накосячила))

Хотя, можно предположить, что когда лампа горела, в комнате была она не одна, а с ПО. Он хоть и существо "подземельное", но думаю, со светом ему комфортнее. =))

А про неприбранный вид - ну вся суть была как раз в нем.
Так что, здесь мне пришлось пойти  и со своими убеждениями вразрез))
А может, она просто не ожидала, что его встретит, а может, не подумала.
К тому же, перед ПО она уже однажды разгуливала в пеньюаре и без чулок он привыкший должен быть 
А еще, уж коли они решили жить вместе, а Кристина не во всем дееспособна, могут же быть случаи, когда застегнуть ей что-нибудь надо будет, или расстегнуть, или ковшичек с горячей водичкой подать  :sp:  Мне самой странно, что они об этом не подумали, и обошли этот вопрос. Но теоретически же это может произойти.
Поэтому, Кристине надо начинать приучать ПО)))

Думаю, вспоминала. И не раз. Но что с того?
Какое-то время назад она считала, что ПО больше нет. Ей оставалось только смириться. Да и, может, самой в новом ее качестве после всего случившегося не особо хотелось выкарабкиваться.
Ну, зато теперь толчок имеет место быть.

Pandora, спасибо. Музыкально сопровождение - это всегда хорошо))

Следующая МИНИ-глава. 

---

* * *

С моциона к реке Кристина вернулась раскрасневшейся и счастливой, с букетиком полевых цветов. Но ее большие глаза с пушистыми загнутыми кверху ресницами по-прежнему смотрели прямо перед собой, независимо от того, где находился ее собеседник.
- Как прошла прогулка? - поинтересовался Эрик и искоса взглянул на нее.
- Замечательно. Жан очень милый спутник. Он отвел меня к реке, мы нарвали цветов, а потом сидели на берегу, и он рассказывал мне, что видит вокруг.
Эрик недовольно засопел.
- Прошу тебя, не злись на него, - угадав причину его дурного настроения, попросила Кристина. - Он всего лишь ребенок, которому не хватает внимания!
- А я тут при чем? – развел руками Призрак. - Не я его родил на этот свет.
Девушка заметно смутилась.
- А что ты делаешь? Ты не скучал, пока меня не было?
- Я давно привык не скучать в одиночестве, - с долей обиды ответил Эрик. - Я настраивал пианино.
- Я еще не все успела изучить. Не думала, что здесь есть пианино.
А он еще не все успел ей рассказать. Он действительно приобрел пианино специально, возможно, когда-нибудь Кристине захочется помузицировать. К тому же, зрение здесь практически не играет роли.
- Ну вот, теперь ты знаешь, оно здесь есть.
- Это чудесно, - и Кристина протянула руку в пустоту.
Он нерешительно взял ее за запястье и направил ее руку к инструменту, чтобы она смогла, дотронувшись, убедиться в том, что оно действительно здесь, рядом.
Кристина подняла крышку, быстро прошлась по клавишам, печально, будто тоскуя о чем-то утерянном и несбывшемся, вздохнула.
- Я давно хотела спросить, а ты что-нибудь писал… после?
Призрак сделался мрачным, как предгрозовая туча.
- Нет, - коротко ответил он.- Я нашел себе другое занятие.
- Но почему?
- Видишь ли, надобность в музыке отпала после того, как… - он запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. Но не смог. – После той ночи. Я больше не видел смысла. Да если честно, и не мог. Моя Муза ушла.
- Прости. Это я виновата. Я знаю. Жаль, что ты перестал писать. Мне кажется, твои произведения могли бы иметь успех. Может быть, твоя Муза все-таки еще вернется?
В комнате повисла неловкая пауза.
Эрик ничего не говорил, Кристина ничего не спрашивала, чувствуя, что ему стоит большого труда отвечать на ее вопросы.
- Да, ты знаешь, - вдруг произнес он, но совсем про другое, - я хотел отлучиться на пару часов в город. Ты не будешь против, справишься?
- Конечно, езжай! Все хорошо. Ты ведь не моя нянька, и не должен проводить все время подле меня.
Он вернулся через несколько часов, как и обещал. Еще с порога услышал звон бьющегося стекла, мгновенно взбежал по ступенькам, распахнул дверь. Кристина стояла посреди кухни, прижимая к груди тарелку, и рыдала. На полу у ее ног лежали осколки.
- Кристина, -  громко позвал он, чувствуя, как от внезапного волнения закружилась голова.
- Прости, - пролепетала бедная девушка, все еще прижимая к груди тарелку. - Я хотела приготовить обед к твоему приезду, сделать тебе приятное. Но не смогла…
- Обед? – переспросил Эрик. – Кристина, да о чем ты? Ты ведь могла порезаться.
Бедняжка опустила тарелку, на ощупь положила ее на стол и, закрыв лицо руками, снова завсхлипывала.
- Я ничего не могу. Ничего! Если б ты только знал, как это ужасно и страшно.
- Я знаю, Кристина!
Он осторожно подошел к ней и несмело притянул к себе, начал гладить ее по волосам. Кристина плакала, как малое дитя, которому ночью привиделся кошмар.
- Обещай, что ничего подобного больше не сделаешь. Я не хочу, чтобы ты была в опасности.
- Но я… - смотрела она перед собой отсутствующим взглядом.
- С обедом ты всегда сможешь мне помочь, и ты увидишь, что по-прежнему можешь очень многое. Таким образом, у нас останутся целыми тарелки, - улыбнувшись, проговорил Эрик, стерев слезинку с ее щеки.
Улыбнулась ему в ответ и Кристина.
Вот и славно!
- Кстати, у меня есть для тебя подарок.
- Подарок?
Он достал из кармана сверток бумаги, зашуршал, в нетерпении распаковывая его. Кристина спокойно ждала, стоя рядом.
- Что это? – не сдержалась она.
- Догадайся сама. Вот возьми.
Он вложил ей в руку нечто холодное, рельефное.
Камень?
Но для чего?
И тогда Эрик помог ей, поднес к Кристининому уху эту незатейливую вещицу, и девушка услышала знакомый сердцу звук.
Так шумит море!
- Господи, Эрик! – воскликнула она. – Это…
- Ракушка. Кусочек моря, о котором ты так тосковала, - теперь оно будет рядом с тобою. Ты можешь слышать его, когда захочешь.
Кристина, сжав двумя ручками свой чудесный подарок, привстала на цыпочки и с удивительной точностью ткнулась ему вытянутыми губами в щеку, в ту, которая была гладкой и совершенно нормальной.
Вздрогнувший Эрик, не ожидавший столь щедрой награды, поблагодарил высшие силы, что Кристина стояла именно слева. Зачем ей лишний раз прикасаться к нему там, где он ужасен?
- Ты, все-таки, самый настоящий ангел. Мой ангел. Ты за этим ездил в город, за тем, чтобы сделать мне подарок? – расчувствовавшись, спросила девушка. – Эрик, я даже не знаю, как тебя за все благодарить.
- А разве я просил? – удивился Эрик.
Где может быть моя нотная тетрадь, - вдруг подумалось бывшему Призраку оперы. – Может быть, вернуться к своему прежнему занятию?

Отредактировано smallangel (2011-05-19 22:41:42)

Мышь_полевая, я решила, что лучше мало, чем вообще ничего.