А как быть с переменным битрейтом?

Мне тоже не жалко.  Канарейка-символ мещанства. Была. Тогда. Если бы в клетке какая другая птичка сидела-дикая, было бы жалко.

"Оголтелая верещала канареица" 
Что-то мне говорит, что Крис оччень бы устроила сытая и спокойная жизнь мещаночки. (Офф. Сама держала птичку такую(она случайно запорхнула в окно и так же через месяца три улетела). Птичка абсолютно безмозглая, хоть и признана великой певицей(певцом-поет самец). И есть в ней параллель с самой Крис, можно и о Крис образно сказать "умерла, так умерла". )

Птичку жалко, как живое существо, помершее мучительной смертью - без еды и воды по вине двуногого прямоходящего, который вдруг решил скончаться от несчастной любви.  :ud:
Вот смерть "от несчастной любви", какие бы формы она не принимала, не вызывает у меня ни малейшего сочувствия. За это дарвиновскую премию впору давать.  :tomato:

Джейн, я сомневаюсь что-то, что в "Союзе" продаются пиратки.

Ну и фиг с ним - склонюсь перед спецом. Я вставил в текст мп3 только потому, что на дворе-то в фике - середина 21 века, а формат вроде более "современный", вот я и прикинул, что у него есть... будущее. Будем считать, что Эрик слушал мп3, плевался и шел к Зверю (Хэнку МакКою) слушать "настоящие" диски. Или даже винил.

Написано для Iris.

Боюсь, что вышло не совсем так, или совсем не так. это с какой точки зрения смотреть. В любом случае, уважаемая Iris, вышло не то, что вы просили…
Автор. Я, т.е. Ангулема
Рейтинг. всем можно
Пейринг. Э/К
Основа. фильм 2004 года
Жанр. юмор
Саммари. А что, если после падения люстры и Кристины с Призраком Рауль добрался до жилища Эрика гораздо позже, а негодующая толпа вообще не добралась?
Дисклеймер. хотелось бы отказаться от всего, но, к сожалению, сей бред придумала я, позаимствовав на время героев.
Предупреждение. Герои слегка AU. Как говорил Чеширский Кот, все мы здесь не в своем уме))
Размер совсем маленький.

- Лицо у тебя не такое уж страшное, душа гораздо хуже, - Кристина стянула покрывало с зеркала, ожидая реакции Эрика.

Отражение Эрика вздохнуло, уставилось тяжелым взглядом куда-то вдаль, опять вздохнуло, развернулось и пошло прочь.
Кристина открыла рот – она-то ждала продолжения перебранки! Она уже во вкус вошла, а он так невежливо… сбежал! Какая невоспитанность! Бросил девушку одну в ужасном подземелье! Нет, Эрик, конечно, максимально приблизил обстановку к обыкновенной, но сейчас Кристина не могла не помнить, что она под Оперой, а не в каком-нибудь предместье Парижа. Она обязана, просто обязана высказать ему все, что она думает о нем и о его поступке!
Кристина сделала шаг вперед… и стукнулась лбом о стекло. Она и забыла, что стоит перед зеркалом…
Еще более злая, она развернулась и пошла искать Эрика.

---
Эрик нашелся в одной  из маленьких комнат, которая, наверное, служила кухней. Грозный Призрак Оперы пил чай, держа чашку обеими руками, как маленький, и задумчиво разглядывал размалеванную дикими желто-красно-болотными красками стену.
- Эрик! Ты… ты… Да как ты можешь! Я… а ты… Ты спокойно чаи распиваешь!
- Чай обязательно надо пить спокойно, иначе обожжешься, - назидательно произнес Эрик, не отрывая взгляда от жуткой мазни.
С минуту Кристина молчала, решая, считать это очередным оскорблением или нет. Так ничего и не решив, тему чая она все же оставила.
- А что это за ужасная стена? Тебе что же, на нее смотреть приятнее, чем на меня? – обиженным тоном произнесла девушка.
- Когда я на нее смотрю, мне кажется, что все, происходящее со мной, не так уж плохо. По крайней мере, гораздо лучше стены.
Каким-то образом невероятное спокойствие Эрика подействовало на Кристину: рвать и метать ей больше не хотелось. Она вздохнула и села рядом с Эриком.
- Чаю хочешь?
Кристина обреченно кивнула. «Вот оно, свидание моей мечты…» - хмурой ленточкой пронеслось в ее голове.
Вернулся Эрик с чашкой чая для Кристины, а также с двумя бокалами и какой-то пыльной бутылкой (бутылку ему пришлось нести под мышкой).
- Все как-то неправильно, - пробормотала Кристина, глядя сквозь бокал на стену. Стена лучше не становилась.
- Со мной ничего не бывает правильно, - виновато вздохнул Эрик. – Извини.

- Эрик, - после второго бокала попросила Кристина, - Эрик, мне кажется, я сейчас умру, если ты меня не поцелуешь.
- Я никак не могу лишить мир такого прелестного создания, - почти промурлыкал Эрик.

---

Четверть часа спустя они снова пили чай, но уже в более уютном помещении.
- Эрик?
- Ммм? – отозвался Грозный Призрак Оперы.
- За нами ведь должны были гнаться. Почему никого нет?
- А тебе скучно? – Эрик приподнял правую бровь.
- Нет, просто странно…
- Так там мадам Жири осталась. Она кого угодно и что угодно остановить может. Так что гостей вроде бы не ожи-
- Кристина! Кристина! – со стороны решетки донеслись вопли Рауля. – Кристина! Где ты?
Призрак чертыхнулся, поднялся и дернул какой-то рычаг. Решетку закрыло покрывало, голос Рауля больше не был слышен.
- Все. Ни шум, ни гости нам больше не грозят.
Кристина мечтательно улыбнулась и допила чай.

27.11.07

Ангулема. спасибо, очень понравилось. Он, значит, до нее снизошел, такого, по-моему ,еще не было.

Отредактировано Iris (2007-11-29 12:15:45)

Вот он, мой фикус  . В тему серьёзно не попала, как обычно:) Ни хепи ни эндов.

Заказ: Iris.
Выполнил: Humulus

  "Ты и Я"

Хрустнуло стекло под ногой. Он ступил в проём разбитого зеркала.
Вот и всё, снова вокруг пустые холодные своды, темнота и одиночество. Напрасны были слёзы и крик, ярость и вдохновение, бешенное желание и глупые надежды. Его больше нет. Не существует. Пустота внутри. Всё кончено.

Не помня, как добрался до тайной каморки на полуподвальном уровне Оперы, что всегда служила ему временным убежищем, он рухнул на жёсткую койку. Плечи его затряслись. Он плакал громко, навзрыд, не сдерживаясь, как плачут дети и никогда мужчины. Обида, горечь  и жалость к себе,  наконец нашли выход и проливались сладко, свободно слезами, которые никто уже не видит. Это он мог себе позволить! Это – сколько угодно! Кому до него есть дело на этом свете, кроме крыс?! Чёрт! Чёрт! Чёртова девка!
Он нашарил рукой завалявшуюся с того года бутыль и выпил всю дрянь,  залпом. Быстрый спасительный провал в забытьё…

Ночью его искали. Огни факелов и фонарей мелькали в щелях двери. Но возможно ли обшарить все каморки Оперы, где ютился мелкий театральный сброд и хранился неисчерпаемый хлам? Он не слышал ничего.

Тусклый серый свет из маленького круглого оконца. Как же мерзко пахнет гарью… Он открыл окно. Уже сумерки. Значит проспал весь день. Вчера случилось что-то непоправимое… Ах  да, она ушла…Тяжесть снова придавила могильной плитой. Ждать больше нечего. Желать больше нечего. Он  взглянул случайно на стекло открытого окна. Его проклятое лицо было краше обычного – опухшее от слёз и угара, с красными воспалёнными  глазами, в нём появилось какое-то новое безвольное выражение, омерзительное своей тупой безучастностью… Он провёл ладонью по внешней раме окна - на ней остался след густой копоти вчерашнего пожара. Медленно и с силой он мазал лоб и щёки, чтобы стереть, не видеть этого лица, источника всех его мучений и безумств, сделавшегося сейчас уже невыносимым.

Ночь он сидел, лежал, мерил углы своей добровольной  клетки как загнанный зверь. Снова и снова прокручивались в его голове эпизоды их встреч. Где он ошибся? Где был тот миг, когда всё пошло не так? Почему она, послушная и влекомая его волей, каждый раз срывалась, уходила от его чар, от искусно и любовно созданной ловушки? О, это были любовные ловушки! Это были фантастические дворцы! Кристина, неужели ты не понимаешь, что НИКТО не способен ради тебя создать таких чудес, что я творил для тебя?! Глупая, сумасшедшая  девчонка, зачем ты сбежала от меня? Разве ты не знаешь, что от себя не уйти? Я сделал тебя такой, я – это ты. Что тебе твой виконт?  Боже, это смешно –  представить  вас вместе,  до чего же пошло!

И вдруг простая и ясная мысль так чётко и определённо поставила всё на свои места. ОН ИГРАЛ. Он всё время играл! Ею, собой, манипулировал другими. Он ни разу не был в её глазах самим собой, то есть был, однажды, когда потерял уже всё, перестал контролировать и удерживать нити игры. Это случилось ПОЗДНО.  Кого она видела? Таинственного незнакомца, грозного гениального и ласкового учителя, свирепую маску ярости и горькую иронию. А она, маленькая отважная девочка, хотела увидеть ЕГО. Так  настойчиво и смело срывала она его маски, пытаясь добраться до него настоящего, до его сути, его души. Живой, не бутафорской.
Как же он взбесился тогда, в первый раз, у себя на озере! Он толкнул, обозвал её. Она же всё разрушила! Одним невесомым движением убила его сказку, о которой он так давно мечтал, которую создавал долгими ночами. Была продуманна каждая мелочь. Подземный дворец, огни и таинственное путешествие в царство ночи, тайны любви и искусства. И он, царь и бог этого чертога, прекраснее и загадочнее любого настоящего принца, он был её сокровенной тайной, возлюбленным, к которому она стремилась, не смотря ни на что, скрываясь от всех любопытных глаз.
А ей было этого мало. Она хотела знать ЧЕЛОВЕКА. Не принца. Не таинственного незнакомца. Его. Он не мог себе этого даже представить. Казалось - так абсурдно, что  она, юная  легкомысленная красавица, переживёт его уродство, поймёт его мучение и страх перед ней.
Боже! Вчера она стояла против него там, на сцене, с его маской в руке. И в её глазах был вместе с жалким извинением за собственное откровенное предательство, за нож, всаженный в спину на взлёте, в её глазах был тот же вопрос: “ Теперь, теперь - умирая, ты –  настоящий?” Да, минуту, секунду, я был настоящим, моя девочка. Я не виню тебя. Я люблю тебя. И мне всё равно. Ты можешь убить меня…ты – можешь..

Да, да, я не мог отдать тебя виконту! Я тащил тебя, больно заламывая твои руки, я орал  на тебя, чёрт,  а чего ты ждала?! И вот ты злишься и бросаешь в меня слова-пощёчины.  А я в это время думал, что умру, если ты меня не поцелуешь.

Зачем я отпустил тебя с ним? Я не знаю. Я не знаю, родная моя.  Мне плохо, сейчас очень плохо… Я должен поговорить с тобой. Как глупо, что мы так ни разу и не поговорили.  Игра отняла тебя у меня.  Роли, которые я выдумывал для нас. Я хочу рассказать тебе кто я, как я жил без тебя, как долго мечтал о тебе, как слушал тебя и тосковал от встречи до встречи. Кристина, ведь нет ничего непоправимого, пока мы живы, у нас есть шанс.  И если он есть, он будет мой!

Лихорадочное оживление овладело им. Пара строк на клочке бумаги. Сорвал старый плащ с гвоздя, письмо сунул за отворот рукава. На улице колким снегом отёр лицо. Пешком, радуясь свежему ветру, сдувающему остатки гари, он, никем не замеченный, быстро направился к особняку де Шаньи.

В холодном свете ночной улицы большое окно гостиной казалось  мирным и уютным. Там, как в сказочном домике из детской книжки, текла своя, тёплая жизнь, полная тихих радостей. Он бесшумно перемахнул через ограду и приблизился к стеклу почти вплотную. Он должен знать, видеть, какая она с другим. Отказать себе в этом мучительном удовольствии не было сил.
Странно,  за роялем сидел Рауль. Хм… не представлял себе никогда его за инструментом…Кристина, в домашнем платье, сидела с ногами на диванчике и улыбалась ему светло и грустно. Они говорят о чём-то, о чём-то милом и неважном. Вот встала, подошла и нежно полуобняла его  за плечи. Господи, я всё бы отдал за эту тихую, родную близость с ней!
Отошла к окну. Смотрит сюда. Нет, в светлой комнате ей не различить меня сквозь тьму. Лицо её меняется,  усталая улыбка исчезает, и взгляд устремлён в глубину …Я знаю, где ты сейчас, Кристина! Ты там, на озере, ты со мной! Ты смотришь, как удаляется берег, как я становлюсь всё неразличимее. Я кричу, зову и плачу, но не слышно ни звука. Души не слышно, когда она рвётся, но ты-то слышишь.  Я здесь. Теперь. Смотри на меня, как раньше, в зеркало. Смотри!

Рауль закончил играть и тихо позвал её. Она, очнувшись, повернулась к нему и священный миг прошёл. Призрак начинал понимать. Рауль никогда не играл. Он всегда жил. Он был таким, каким и казался – верным и смелым , добрым и любящим. Он привык всегда, без раздумий, делать то, что велит ему сердце. Тогда, на крыше, он сказал ей самые верные и искренние слова, которые может сказать мужчина – я здесь, рядом,  люблю и буду с тобою всегда. Не бойся, я стану твоей опорой и защитой. А потом  ни разу не нарушил своего слова. Просто потому, что только так и мог жить – открыто и смело, с добрым и честным лицом человека, рождённого свободным. Она выбрала его. Они вовсе не смешны, как ему казалось прежде. То, за что он полюбил Кристину – чистота души, разве не могла и Кристина любить её  в Рауле?
Их двое. Они вместе. Свет к свету. Тьме – во тьму.

Ветер свистел и гнал по земле мелкую снежную пыль. Он уходил навсегда от этого окна, из этого города, прочь от музыки, погасшей в его сердце,  чтобы никогда не возвращаться.

Humulus, аплодисменты и розы к ногам! Прекрасно! Спасибо большое!

Отредактировано Цирилла (2007-11-30 00:49:20)

Хумулус, здорово!  &)))  ППКС, можно сказать.  :friends:
Вот только финал можно было сделать более открытым, дав Призраку надежду, хоть призрачную.
А так он ушел в полную безнадегу. Осталось только пулю в лоб пустить. Жалко парня. :cray:

Humulus, да как-то непохоже, что передумает. Он для себя многое понял и сделал выводы. Возможно, преждевременные, но, похоже, окончательные.

Спасибо,очень здорово! Грустно только, но с литературной точки зрения просто безупречно. Стиль замечательный.