* * *

Кристина предполагала, что этот день будет для неё несчастным, но, как ни странно, обнаружила, что наслаждается своим бракосочетанием. Мэг отвела её в уголок, и они, как в старые времена, получили возможность посплетничать о других гостях. Подруга спросила, готова ли она к брачной ночи. Кристина почувствовала, как заливается краской её лицо, и Мэг хихикнула. Кристина сменила тему разговора.

Эрик всё время следил за ней. Он не часто встречался с ней взглядом, но легкий изгиб его губ показывал ей, что он рад знать о её местонахождении. Эта странная привычка больше её не беспокоила, хотя поначалу раздражала её неимоверно.

Она подошла к нему и спросила, кем являются эти его знакомые, которые по-прежнему стояли обособленно, но Эрик пожал плечами.

– Просто люди, которых я знаю, – было всё, на что он расщедрился, насмешливо сверкнув глазами.

– Но как их зовут, Эрик? Мне нужно будет поприветствовать их.

– У вас нет никаких обязательств перед этими людьми, Кристина.

– Они родственники? Они очень похожи друг на друга, – настаивала она.

– Это музыканты из Опера Комик, вот и всё. Не беспокойтесь, – раздражённо отрезал он.

– И всё же...

– Они неважны! – сказал он тихим ожесточенным тоном, не оставлявшим сомнений, что разговор окончен.

Кристина решила отступиться от расспросов, не желая, чтобы его охватил гнев в день их свадьбы. Эрик откашлялся.

– Не хотите ли что-нибудь поесть, Кристина? – мягко спросил он. 

– Да, я бы не отказалась, – улыбнулась она ему. 

Собственнически положив руку ей на поясницу, он подвел её к длинному столу со свадебным тортом, мясом, сырами и хлебом. На соседнем столе предлагались разнообразные вина и сидр.

Свадебный торт, крокембуш*, был прекрасным кондитерским изделием из профитролей: трёх футов в высоту, покрытый сахарной глазурью. Это чудо было увенчано карамельными цветами оттенков слоновой кости и лаванды. Эрик вытащил из торта и накормил её одним из слоёных пирожных, наполненных шоколадно-ромовым ликёром. Кристина никогда не пробовала такой восхитительной сладости. Пирожное было хрустящим снаружи, а когда её зубы раскусили внешнюю корочку, на язык потёк шоколадно-ромовый ликёр. Её глаза закрылись в восхищении, и наблюдая за ней, Эрик искривил губы в улыбке. Кристина в ответ тоже предложила ему одно из самых маленьких пирожных. Его глаза наполнились слезами; с трудом моргнув, он отвернулся. Кристина с опозданием вспомнила его нежелание принимать пищу на глазах у других. Он принёс ей сухое шампанское, чтобы компенсировать сладость профитролей, и сам тоже отпил из своего бокала.

Когда они опустили свои бокалы, Эрик обозначил поцелуй её руки, не касаясь губами кожи, после чего она продолжила пробовать восхитительное угощение. 

Их гости, судя по всему, тоже наслаждались, еда и свадебный торт постепенно исчезали. Вино и шампанское текли рекой, а танцы начались спонтанно, когда Рене, один из оперных работников, достал гармонику и заиграл известную мелодию. Сначала Эрик держался в стороне, но через некоторое время принёс свою скрипку и стал аккомпанировать Рене. В разгар веселья Пьетро вытолкнул её танцевать вместе с Эриком. Это был неловкий момент: Эрик напрягся, когда его рука впервые коснулась её. Его запах в такой близости был невыносим, и Кристина слегка отвернула голову, чтобы не так резко ощущать этот запах. Она почувствовала, как Эрик обвивает рукой её талию и притягивает её к себе – и поняла, что он сильнее, чем кажется. Поначалу они двигались неловко, но танец продолжался, и они наконец попали в ритм.

Кристина была поражена, что Эрик умеет танцевать. Она всегда считала его полным отшельником, не знающим каких-либо светских манер. Она вспомнила, как танцевала с Раулем на маскараде, вспомнила его грацию и чувство ритма во время танца, – но тут же отогнала эту мысль. Некоторые из гостей присоединились к ним, другие хлопали под музыку. Знакомые Эрика держались в стороне от танцующих, стоя отдельной группой. Она заметила, что мужчина в чёрном стоит перед ними, но с ними не разговаривает. Она не видела, чтобы они ели или пили, и надеялась, что они хорошо проводят время, но с Эриком об этом больше не заговаривала. Некоторое время Кристина с Эриком танцевали, пока она не запыхалась, и тогда он усадил её и подал ей бокал шампанского.

Фотограф заставил их вставать в разные позы. На одной фотографии они стояли рядом друг с другом, её голова едва достигала его плеча. На другой Эрик сидел, а она стояла слева от него, положив руку на его плечо. Их свидетели, Хафиз и мадам Жири, стояли с ними ещё на одной фотографии. Эрик потребовал сделать несколько персональных снимков Кристины, без букета. Кристина настояла на том, чтобы сделать ещё несколько совместных фотографий. Как она и ожидала, Эрик выразил недовольство, однако вставал и садился рядом с ней, как она просила. Последний снимок запечатлел всю группу: невесту, жениха и их гостей. На этой фотографии были все присутствующие, лишь странные друзья Эрика отказались присоединиться. Комната наполнилась дымом от вспышек.

После того как все фотографии были сделаны, Кристина присела, чтобы дать ногам отдохнуть. Очень красивая девушка, с которой она не была близко знакома, но видела её наверху, подошла к ней и похвалила её подвенечное платье. Она представилась как Мариэль, уборщица верхних подвальных этажей.

Девушки поболтали, обсудив танцующих гостей, а затем Мариэль доверительно прошептала на ухо Кристине:

– Говорят, у твоего нового мужа денег больше, чем грязи у свиней. Этот дом явно построен на берегу Сены. Я ж не дура, я слышу, как вода плещется у речной набережной.

– Я не знаю, есть у него что-то или нет, – натянуто ответила Кристина.

– Это он тебе подарил, не правда ли? – спросила Мариэль, касаясь жемчужно-брилилантового ожерелья, которое подарил ей Эрик. Кристина отстранилась от рук девушки.

– Это свадебный подарок, – раздражённо сказала она и невольно прикрыла ожерелье рукой.

– Это не обычный свадебный подарок. За этот роскошный камень расплачиваться тебе придётся на спине. Сегодня вечером просто закрой глаза и раскинься...

– Простите! – прервала её Кристина. «Как смеет она сидеть здесь, есть его пищу, пить его напитки и имеет наглость оскорблять его? Мерзавка!» Кристина бросила на девушку яростный взгляд и пошла от неё прочь.

– Ты простая девушка из рабочего класса, как и я. Ничем не лучше, так что не задирай нос, он разложит тебя на спине сегодня ночью. Вот увидишь, – бросила Мариэль ей в спину.

Эрик в этот момент разговаривал с Хафизом, но перевёл взгляд на неё, и в его глазах отразилось беспокойство. Ей не хотелось, чтобы он узнал об этом инциденте, поэтому она широко улыбнулась и присоединилась к Эрику, взяв его под руку. Его взгляд скользнул через всю комнату к Мариэль, а затем снова вернулся к ней. Кристина знаком показала, что та крепко подвыпила, и прошептала:

– Перебрала шампанского.

Когда он снова вернулся к разговору, она бросила мрачный предупреждающий взгляд на Мариэль, и та отвела глаза. Потребовалось ещё некоторое время, чтобы негодование оставило её. Она продолжила оглядывать комнату, высматривая, не кидает ли кто-нибудь ещё странные взгляды на Эрика. 

К этому моменту вся её неприязнь к нему исчезла. Для неё было странно испытывать оберегающие чувства по отношению к человеку, который похитил её, заставил выйти за него замуж и чуть не убил Рауля.

Как только Кристина отпустила руку Эрика, к ней подошла Мэг.

– Что там произошло с Мариэль?

– Эта глупая девчонка имела наглость говорить гадости об Эрике. – Кристина почувствовала, как в ней снова вскипает гнев.

– Этого следовало ожидать, Кристина... Он очень необычный человек.

– Я могу понять, если незнакомый человек скажет что-нибудь на улице, но она – гостья в его доме. Он пригласил её на нашу свадьбу! – возмутилась Кристина.

– Она слышала о нём лишь сплетни. Даже я была удивлена твоей свадьбе с Эриком. Ты никогда мне не намекала, что испытываешь к нему какие-либо чувства. Я думала... думала, что твой интерес лежит... в другом месте, – заметила Мэг.

– Я всего лишь защищаю того, кто не может защитить себя сам! – раздражённо воскликнула Кристина и решительным шагом направилась к Эрику, оставив Мэг стоять с раскрытым ртом. Эрик взял её за руку, и она придвинулась чуть ближе, жаждая его прикосновения.

Мэг хитро улыбалась, глядя на неё с другого конца комнаты. «Какими раздражающими могут быть друзья!» – подумала Кристина.

Через некоторое время малышка Жамм присоединилась к Кристине и, позабыв о недавней стычке с Мэг, все трое принялись сплетничать обо всех присутствующих в комнате.

Эрик попросил у Кристины ещё один танец. На этот раз никакой неловкости не возникло, и они станцевали несколько раз, пока она не шепнула ему на ухо, что устала. Он резко остановился.

– Я эгоист и думаю только о собственном удовольствии. Эти люди нам больше не нужны, так что пусть уходят, и вы сможете отдохнуть.

– Пожалуйста, Эрик, не будьте грубы с ними, – умоляла она.

Он отошёл к танцующим и выхватил гармонику из рук Рене.

– Прекращаем веселье! Уходите прямо сейчас! – рявкнул он.

Кристина сжалась и почувствовала, как щёки заливаются краской. Хафиз немедленно принялся завязывать гостям глаза. Человек в чёрном помог Хафизу вывести гостей из дома. Мэг перед уходом пообещала в ближайшее время навестить её, после чего выбежала из комнаты вместе с остальными. Как ни странно, знакомые Эрика к этому моменту уже ушли.

* * *

Эрик сел рядом с Кристиной на диван и откинул голову на спинку.

– Я ни разу не танцевал с партнёршей до сегодняшнего вечера, – сказал он.

– Ни за что бы не догадалась.

– Мы хорошо танцевали вместе, – нерешительно сказал он.

– Надеюсь, что мы сделаем это снова в ближайшее время. Я люблю танцевать.

– Ваш муж будет иметь это в виду. – Он улыбнулся.

Некоторое время оба молчали. Однако молчание не было уютным.

– Я... У меня есть... кое-что для вас. – Эрик сунул руку в карман и вытащил маленькую коричневую бутылку.

– Что это, Эрик?

– Исходя из того, что я видел и читал, единственные отношения, которые могут процветать, – это отношения между равноправными. В данный момент я главенствую в наших отношениях... именно поэтому я смог принудить вас к этому браку. – Он увидел, что Кристина собирается что-то сказать, и поднял руку. – Вы вышли за меня, чтобы спасти мальчишку. Но вы всё-таки вышли меня. И моя задача – восстановить баланс между нами. Держите! – он вручил ей маленькую коричневую бутылочку. 

– Что это, Эрик? – Она повертела бутылочку в руке, но не нашла этикетки или других пометок.

– Это яд. Я сделал его сам во время пребывания в Персии. Он действует быстро, не имеет вкуса и запаха. – Эрик расхаживал перед ней. – К сожалению, это болезненно, – он усмехнулся.
 
Она смотрела на бутылку в своей руке с ужасом, как будто яд мог убежать. Смерть!

– Теперь у вас есть власть убить меня, если я начну сходить с ума и стану невыносимым... или стану представлять опасность для вас. – Он пристально посмотрел ей в глаза.

Кристина попыталась вернуть бутылку, протянув её Эрику:

– Держите, держите...  заберите бутылку смерти... я не буду участвовать в ваших играх. Вы должны дарить мне цветы и конфеты в день нашей свадьбы, а не яд! Только вы могли придумать такие жуткие игры.

– Это не игра, Кристина. Но я буду помнить о цветах! Вы должны спрятать её, чтобы только вы знали, где она находится. 

– Я вообще не хочу этого, Эрик. Пожалуйста, заберите её обратно!

– Процветающий брак нуждается в двух равноправных партнерах, – его глаза потемнели за маской. 

– Вы ожидаете, что я использую это, Эрик? 

– Боже милостивый... Надеюсь, что нет. Как я уже сказал, это будет очень мучительная смерть. Но я... Я хочу, чтобы у вас была некоторая власть надо мной.

– Это несправедливо – давать мне оружие, которое я никогда не смогу использовать.

– Поверьте мне, дорогая, если я причиню вам достаточно боли, вы это используете. Когда мальчишка находился в моей камере, вы бы с удовольствием использовали это, чтобы спасти его жизнь.

– Вовсе не с удовольствием, Эрик.

Он наклонился к ней.

– Я знаю. Но всё равно вы бы его использовали.

* * *

Он лежал в гробу – единственной кровати, которая у него была, – уже несколько часов, всё ещё одетый в свадебный костюм. Ему было неудобно, как никогда раньше. Он купил этот гроб в надежде привыкнуть к нему, прежде чем наконец упокоиться в нём.

Бога ради, он ведь женат, так почему он чувствует себя ещё более одиноким, чем прежде? У него есть жена, но он не имеет права сделать её своей. «Может быть, я и не могу овладеть ею как муж, но ведь она пообещала, что не откажет мне в дружеском отношении».

Эрик выскочил из гроба, направился в её комнату и постучал в дверь.

– Эрик? – Она открыла дверь.

– Я тут подумал – и считаю, что пребывание в вашей компании вполне попадает под ваши условия и мою просьбу.

Она выглядела смущённой и испуганной.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу дружеского отношения с вашей стороны, – выпалил он. Его губы сжались в тонкую линию.

Кровь отхлынула от её лица.

– Как... прямо сейчас? – Она плотнее закуталась в пеньюар и сделала крошечный шаг в сторону от двери.

– Да, это наша первая брачная ночь, и мне нужно это сейчас. Я вернусь через несколько минут, когда вы устроитесь со всеми удобствами.

Несколько минут спустя он вернулся, одетый в тёмные шаровары, тонкую ночную рубашку и халат. С собой он нёс одеяло.

Ошеломлённое и сердитое выражение её лица подсказало ему, что она неправильно поняла его намерения.

Эрик вошёл в комнату, лег на ковёр возле её кровати и вытянулся так, что ноги высунулись из-под одеяла.

– Что вы делаете? – спросила она.

– Готовлюсь ко сну.

– Там?

– Да.

– И это всё, чего вы хотите? – выдавила она.

– Это всё, на что я могу рассчитывать, – спокойно подтвердил он. – Я сообщал вам о моём состоянии. Уверен, нам не нужно снова возвращаться к этому разговору.

– Да, я помню. – Её щеки залились краской. – Я... что ж... спокойной ночи. – Она спряталась под своё одеяло.

Через некоторое время она сказала:

– На полу, должно быть, очень неудобно. – Она посмотрела туда, где он лежал.

– Мне нужна ваша компания, а не комфорт, – сказал он, натягивая одеяло на плечи. – Последние тридцать лет жизни я провёл в относительном комфорте, но в одиночестве. Надеюсь, что теперь это позади.

– Возьмите одну из моих подушек. У меня их слишком много. – Она бросила ему с кровати пуховую подушку.

– Если вы желаете расстаться с одной и не испытываете неудобства... Благодарю. – Он взял подушку и сунул её под голову.

– Спокойной ночи, Эрик, – сказала Кристина. Она легла в постель, так и не сняв пеньюар.

Приди он сюда с другим намерением, подумал Эрик, вряд ли он смог бы пробиться к ней через этот пеньюар со всеми его оборками, пенистыми кружевами и лентами. Пеньюар походил на торт с обильным кремовым покрытием и был, по правде говоря, украшен даже больше, чем её подвенечное платье. Эрик отвёл глаза от противной тряпки. Это был подарок, полученный ею от мадам Жири. Если ему когда-либо представится возможность избавиться от него, он сделает это с огромным удовольствием.

Эрик наблюдал, как она ворочается и пытается устроиться поудобнее, не выпуская его из поля зрения.

– Спокойной ночи, Кристина, – вздохнул он. Затем проверил маску, закрывающую лицо, отвернулся, чтобы убедить её в мирном характере своего вторжения, и закрыл глаза. Его жена позволяет ему спать всего в паре метров от себя. Он будет спать на коврике рядом с ней, как преданный пёс, и охранять её. Он никогда не знал большего блаженства.

________________________
* Крокембуш (фр. croquembouche) – традиционный французский свадебный торт, представляющий собой высокий конус из пирожных-профитролей, скреплённых карамелью или специальным сладким соусом.

Ну и не могу не вставить комментарий от лица первого читателя, так сказать.

Эммерих Менар?! Серьёзно?!

По-прежнему во время перевода сравниваю дословной старый и новый тексты – и по-прежнему считаю, что старый вариант был на порядок лучше, автор своими изменениями текст сильно попортила. Она убрала несколько интересных эпизодов и важных пояснений, зато налила ненужной воды (как меня достали описания платьев и костюмов, кто бы только знал!). Кроме того, новый текст плохо отредактирован (если его вообще кто-нибудь вычитывал), часто в одном абзаце идут странные скачки от прошлого к настоящему, повторы... Например, случаются такие ляпы:

В другой части комнаты она увидела мадам Жири, которая сидела вместе с Мэг и малышкой Жамм, ещё одной её подругой.
[...]пара предложений[...]
Мэг стояла рядом с матерью и болтала с малышкой Жамм – тоже подругой Кристины.

Так стояла или сидела? Зачем снова повторяться, кто такая Жамм?

Эрик сунул руку в карман и вытащил маленькую коричневую бутылку.
– Что это, Эрик?
[...]один абзац[...]
он вручил ей маленькую коричневую бутылочку. 
– Что это, Эрик?

Пластинку заело, видать. Ну, и до кучи там проблемы с положением персонажей - то он сидит, то вдруг оказывается, что расхаживает всё это время... С точки зрения редактирования пипец полный.

Я также не совсем поняла, почему она решила сделать священника монахом-кармелитом – при том, что орден кармелитов во Франции был практически разгромлен во время революции в конце 18 века... Короче, сплошное недоумение от этого нового варианта.

Угу, мне нововведение с запахом тоже дико не понравилось. Думаю, ни для кого не секрет, что в плане интима запах партнёра - едва ли не первое дело. Если не нравится, как партнёр пахнет (особенно настолько), чёрта с два с ним получится что-то нормальное. Сначала автор про импотенцию ввернула, теперь про запах... Она решила лишить их интимной жизни вообще, что ли? Не пойму.

JuliP, зачем всё это приносить в тему моего перевода?
Для интересных роликов, картинок и прочих околопризрачных материалов на форуме есть свои темы.