Карлотту я очень люблю

К сожалению, я не знаю, кто это.

Глава 3
Париж
Я стал скучать по Розмари, как только мы сели в поезд, Карлотта же была полна энергии и энтузиазма покорить ещё одну столицу. Мы с ней условились - как только Париж преклониться перед ней, и она получит назад свою утерянную славу, мы вернёмся к дочери. Я боялся, что она опять станет вести себя так же, как в Вене, но, слава Богу, мои опасения были напрасны. Моя жена всего лишь танцевала на балах, пила пару бокалов шампанского, и мы уезжали домой. Видно, что и моя бесшабашная Лотта стала взрослее, и её кровь уже не так бурлила в жилах. Ей к тому моменту уже перевалило за тридцать, и, к моему счастью, вся глупость двадцатипятилетней Лотты улетучилась. Но я рано радовался… Карлотте стало казаться, что Париж плохо принимает её. Она жаловалась мне, что стала уставать. Карлотта уже не могла танцевать всю ночь на балу, а потом, полная сил, с утра лететь в театр на целый день. Брали своё и годы. Ей было тяжело тягаться с более молодыми и талантливыми соперницами. Сказывались и те почти пять лет, что она провела в глуши. Голос её тоже изменился за эти годы. Амплитуда дыхания была уже не та, диапазон стал меньше, сила тоже ослабла. Даже её идеальный слух испортился… Я не понимал, что с ней происходит. Она стала часто срываться и устраивать грандиозные скандалы по поводу и без повода. Она бросалась на меня с кулаками, кидалась предметами и разносила пол дома. Ей было очень тяжело. Когда зрители довольно холодно её встретили, как совершенно рядовую певицу, а газеты и вовсе освистали, она просто обезумела. Карлотта была Карлоттой. Она сказала, что Париж станет третей и последней столицей её славы. И станет обязательно. Про балы она забыла и тратила всё время на репетиции и совершенствование своего голоса. Но это ничего не давало ей. Она стала плохо слышать, а вскоре к этому добавилась мигрень. Естественно, всё это очень мешало её карьере. Я вызвал врача. Уж не знаю, о чём они толковали, но на следующий день Карлотта поехала к нему на дом, а вернулась чуть живая, бледная и едва стоящая на ногах. Мне она ни на какие вопросы не отвечала. Ей буквально через несколько дней стало лучше. Проблемы со слухом исчезли, так же как и мигрени. Это не могло не радовать, но я задавался вопросом, что же она от меня скрыла, чего не рассказала. Я уже догадывался, что это было… Я отважился и поехал к тому врачу, что осматривал её. Самые страшные мои догадки подтвердились - Карлотта сделала аборт. Да, да, моя жена была беременна и именно это повлияло на её слух и здоровье. И она опять выбрала сцену - убила маленькую жизнь в ней. Я не мог поверить, что моя жена, некогда сходившая с ума от потери ребёнка, а потом хранившая в себе Розмари, как хрустальную вазу, сейчас погубила маленькую жизнь в ней. Сказать, что я был в ярости - это не сказать ничего. За всю нашу совместную жизнь я никогда не смел ударить мою жену. Ни когда она изменяла мне, позорив в свете, ни когда кричала на меня, ни когда оскорбляла, ни когда поднимала на меня руку. Но в тот день, вернувшись домой, я схватил её за волосы и потребовал ответа, почему она так поступила. Карлотта надменно заявила, что одного ребёнка она мне подарила, а второй не нужен как ей, так и её карьере. Я не удержался и дал ей пощёчину. Затем, хлопнув дверью, я ушёл. Надо сказать, что на этот раз я побил свой собственный рекорд - не возвращался полтора месяца. Первую неделю Карлотта думала, что я как всегда вернусь от силы дней через десять. На второй неделе она стала присылать мне письма, чтобы я вернулся. Когда прошёл месяц, она написала, что убьёт себя, если я не вернусь. Я прекрасно знал все её уловки, после лет, проведённых в Вене, у меня был богатый опыт. Я прощал ей всё, долгие годы я никогда не обижался на неё больше двух недель, от силы. Но простить это я не мог. Карлотта убила ребёнка. Нашего с ней ребёнка. Плоть от плоти, кровь от крови… Я ужасно скучал по ней, но не мог вернуться. Я понимал, какой я идиот, но я всё ещё любил её и не мог без неё жить… Когда прошло уже недель шесть, она написала мне, что сейчас едет к какому-то барону и собирается провести с ним ночь, если я не вернусь. Я долго метался по дому, не находя себе места. В итоге я верхом понёсся к поместью этого мужчины. Когда я приехал, слуги сказали мне, что он заперся в комнате с барышней. Я взлетел по лестнице и вышиб дверь. Хвала небесам, я успел. Несколько раз хорошенько ударив хозяина дома, я сгрёб жену в охапку и увёз оттуда. Карлотта же была вполне счастлива, шутила и смеялась всю дорогу. Затем она заявила, что я глупенький, а она меня очень любит. Я ответил, что тоже люблю её, хотя того поступка никогда не смогу простить. Но буквально через неделю я снова боготворил её, забыв обо всём. Наверно, я и впрямь глупенький. За полтора месяца я многое пропустил. Голос она себе ставила заново, так как профессиональные певцы не могут петь превосходно после столь долгого перерыва. Почти месяц она не выходила из своей комнаты, занимаясь с самыми дорогими преподавателями. И она добилась своего. Столица Франции взорвалась после её триумфа. И опять стали приходить десятки корзин с цветами, дорогие подарки, толпы людей стояли у театра и особняка, надеясь увидеть её. В театре был аншлаг за аншлагом. Да, город был у её ног. Карлотта была счастлива и даже сказала мне, что когда кончиться пятилетний контракт, она поедет с прощальными гастролями по всему миру, а затем мы вернёмся к Розмари. Пролетели незаметно четыре года, мы опять были в центре внимания высшего света - нас приглашали на балы, приёмы и остальные праздники. В театре всё было как нельзя лучше. Раз в год, под Рождество, мы уезжали на месяц к дочке. Нашей малышке было уже восемь и она прекрасно пела в церковном хоре и говорила нам, что видит своё будущее только на сцене. Карлотта уже почти не устраивала сцен, наша жизнь текла размеренно, и мы мечтали в скором времени вернуться в Вену, из которой нам не уставали присылать приглашения в театр. Мы даже подумывали устроить Розмари в хор, для начала. Всё бы хорошо, но… Стали приходить угрозы, подписанные двумя буквами - ПО. Сначала мы думали, что это не больше, чем глупая шутка. Но когда на Карлотту третий раз упал задник, мы решили, что это происки виконта де Шаньи, продвигающего таким образом свою протеже. Я стал бояться за свою жену. Я не мог её потерять, это стало бы для меня смертью. Так как в письме загадочного ПО ясно говорилось, что он убьёт приму, если она выйдет в тот день на сцену, я не мог этого допустить. Поскандалив, Карлотта ушла, естественно, собираясь вернуться к гала-представлению. И вот когда она тем вечером стояла в дверях нашего особняка, я преградил ей путь. Какой горячей и сильной не была Карлотта, сдвинуть меня она не смогла. Попеременно она рыдала и ругалась, пока Кристина Даае пела на её законном месте. Ближе к концу выступления этой девчонки я позволил жене приехать к опере. Триумф Кристины чуть не убил мою Карлотту. На следующий же день её крики сотрясали оперу, и она добилась своего - директора буквально бросились к её ногам и умоляли её вернуться. Не смотря на очередные угрозы, она вышла на сцену. Пела она превосходно. Её всемирно известная трель заставила зал восторженно молчать и взирать на неё, как на богиню. Но опять всё испортил этот человек в маске - Карлотта потеряла голос прямо на сцене. Это было таким ударом для неё, что последующие дни я с трудом успевал вынуть её из петли, выхватить бокал с ядом и отнять острый нож, занесённой над сердцем. К счастью, тот человек не появлялся несколько месяцев, и мы даже забыли о нём. Карлотта снова покорила Париж своим великолепным голосом, а о Даае все и думать забыли.
В Опера Популер был маскарад. Многие потом говорили, что на балу было целых две королевы - одна, уже много лет сидящая на троне и не желающая его уступать, а другая, молодая, пытающаяся свергнуть другую с престола. Нет, королева была одна - моя Карлотта. Она сверкала золотом, и было невозможно отвести от неё глаза. Она была в стократ прекраснее Даае. Тонкие классические черты лица, стать, умение держаться, рост (а она была на пол-головы выше девчонки), фигура были не сравнимы с довольно простым личиком Кристины, и её жалкими полтора метрами роста, и короткими кривыми ногами (я достаточно на это насмотрелся, когда она играла Серафимо, будучи в мужском костюме и штанах). Для меня не было женщины краше, чем моя жена, и я искренне не понимал, чем Даае может быть лучше. Как по мне, губы у неё были слишком большими, уши оттопыренными, а склад фигуры мужской (опять-таки, чисто случайно заметил на репетициях Ганнибала). И пластики никакой, и взгляд забитый. А все эти пустые разговоры про её прелестность, про внутренний свет и талант меня раздражали. И вот мы с Карлоттой стоим у лестницы, любуясь этим быстрым потоком танцующих пар. Я уже стар для танцев, полон, неуклюж, мне перевалило за сорок. Карлотта же знает, как сильно я её люблю, а оттого ревную, и не танцует ни с кем. К слову, она больше не видела других мужчин. В Вене она нагулялась сполна и сейчас видела своё счастье только во мне. Но я отвлёкся. Маски перед нами сменяли друг друга, музыка играла, слышался смех…. Но всё это мгновенно прекратилось, когда появился он. Призрак оказался статным мужчиной, высокого роста и с широким разворотом плеч. На его поясе была шпага, а в руках папка с нотами, как я узнал позже. Я не боялся за жену: весь театр знал, что все интересы этого загадочного Маэстро сводятся исключительно к Кристине. Но я напрасно расслабился. Это человек в маске подошёл к Лотте и опасно играл шпагой с её пером. Я быстро потянул Карлотту к себе, подальше от этого мужчины и вышел вперёд. Шпага уткнулась мне в живот, но я и не думал отступать. Честь моей дамы была задета! Лотта подошла сзади и прошептала мне несколько слов.
- Вальдо, не надо.
Будь у меня оружие, я бы вышел на поединок. Возможно, будь я на десяток лет моложе и немного стройнее, победа осталась бы за мной… Но сейчас я позорно отступил. Карлотта, понимая мои чувства, крепко сжала мою руку и не отпускала её до тех пор, пока Призрак не ушёл.
Вскоре виконт де Шаньи решил устроить облаву на Призрака. Так как я не был против, Карлотта была из первых, кто его поддержал. Она была готова с ружьём на перевес выскочить на сцену и отправить мсье Призрака к праотцам. Но от неё требовалось лишь уступить роль сопернице. У меня было отвратительное предчувствие. Всю неделю я отговаривал её от этого, просил вообще не приходить в театр в тот день, но она была непреклонна. За полтора часа до премьеры что-то ёкнуло у меня в сердце, и я умолял её остаться дома. Но мы приехали в оперу, переоделись, нам наложили грим, и мы вышли на сцену. Когда я пел Дон Жуана, а Карлотта была всего лишь в массовке, я невольно вспомнил первые годы нашего романа. Пока на сцене выступали балерины, у нас было несколько минут что бы перекинуться парой слов за кулисами.
- Вальдо, не знаю почему, но я хочу сказать сейчас, что очень тебя люблю.
Я обнял свою Карлотту.
- Я тоже люблю тебя, свет мой.
- У меня теперь тоже плохое предчувствие…
- Отступать уже поздно, так ведь?
- Да…
Повинуясь какому-то порыву, мы поцеловались. Мне было пора возвращаться на сцену. Я внимательно посмотрел на Карлотту, будто стремясь запомнить всё до мельчайшей чёрточки. Глупо, конечно, я и так мог.
- Если что-то случиться… В общем, ты - моя жизнь. И всегда была ею. Я ни в чём тебя не виню и смело могу сказать, что был счастлив с тобой все эти годы.
- Убальдо, почему ты это говоришь?! Всё будет хорошо!
- Лотта, прошу тебя, скажи, ты любила меня все эти годы?
Она прикрыла зелёные глаза и тяжело вздохнула.
- Да. Да, только тебя я и любила всю жизнь. И буду любить! Не накручивай себя, всё будет хорошо!
Я в последний раз впился в ней глазами и ушёл на сцену, чтобы никогда к ней не вернуться…
Эпилог
Что я могу сказать, умирая? Я был счастлив с моей милой Карлоттой. Я не могу её ни в чём упрекнуть. Она изменяла мне телом, но не сердцем, которое всегда принадлежало мне. Она убила нашего ребёнка, но подарила мне прекрасную дочь. Она редко говорила мне, что любит, но об этом кричали мне её глаза. Я и мечтать не мог о лучшей жизни. Я ни о чём не жалею. Разве что о том, что моя жена теперь останется совсем одна, и наша девочка лишиться отца. Но Карлотта сильная, она справиться, она станет лучшей матерью на свете. Они не будут нуждаться, так как мы с Лоттой сколотили немалое состояние за годы работы в театрах. Голоса моей жены и дочери увеличат наше состояние в разы. Только я хочу знать, за что? Что я сделал этому человеку в маске? Чем я обидел его или какое причинил зло? Просто так не убивают, это просто невозможно. За что меня убивают? За что?! Жизнь пронеслась перед моими глазами. Теперь я видел только Карлотту. Прекрасным видением она стояла перед моими глазами такая же красивая и молодая, как в день нашей встречи. Моя Карлотта… Лотта… Ло…

Сеньора Карлотта Гудичелли стояла в паре метров от задника и смотрела, как Даае выходит на сцену. Странное чувство овладело ею - будто что-то очень важное и дорогое навсегда отняли у неё. Что-то оборвалось в её душе, как будто из неё вырвали очень важную часть. Как будто какая-то опора, всегда помогающая ей и защищающая её от всего мира, навсегда исчезла. Карлотта ещё не знала, что получасом позже будет рыдать над телом супруга, проклиная тот день, когда упросила его приехать в Париж. Что через неделю уедет из этого города. Что навсегда бросит сцену, так как не сможет петь дуэтом ни с кем кроме Убальдо. Она ещё не знала, как будет со слезами на глазах объяснять любимой дочурке, что любимый папа больше не придёт, как давясь рыданиями придумает сказку, что папу забрал Боженька, так как у папочки очень красивый голос, и он может петь только вместе с ангелами на небесах. Карлотта ещё не знала, что посвятит свою жизнь дочери и действительно станет замечательной матерью. Она не знала, что с этого дня будет петь только маленькой Розмари. Не знала, что её дочь станет величайшей певицей и прославится на весь мир. Карлотта не знала, что Розмари назовет своего первенца именем отца, и тот с малых лет будет петь, как все в его семье. Карлотта не знала, что умрёт через много лет, сидя в кресле в окружении восьми своих внуков и внучек, прослушивая в миллионный раз запись одной арии в исполнении Пианджи. Не знала она и того, что в старости Розмари откроет оперный театр в Вене и назовёт его Оперой имени Убальдо Пианджи. Не знала и того, что её старший внук Убальдо напишет целый концерт в память о своих знаменитых дедушке и бабушке. Карлотта пока не знала всего этого. Она просто стояла, не в силах сдвинуться и чувствовала, как сердце ускоряет ход, а в голову лезут самые неприятные мысли. «Скорей бы Вальдо вернулся, обнял меня и сказал, что всё хорошо…» - думала примадонна.

Отредактировано Mary-Belatrix (2012-06-16 09:54:13)

Да не за что 

Да, к сожалению, многие не задумываются, какой ценой Призрак добивался своих целей... При всей моей любви к ПО, я вынуждена признать, что он шёл по головам... Карлотта, по моему мнению, достойна уважения и внимания. И фики про неё я писать обожаю 

О, Карлотта могла ещё как! Если есть расхождения во взглядах и темперамент, почему не поорать? 

Ну, не то, что бы хуже, но и не легче. Да, думаю Убальдо любил Карлотту безумно, если терпел все её выходки, скандалы и т.д. Мне вот почему-то эта парочка очень в душу запала...

Почему нет? Тогда же тоже как-нибудь так выражались, мы же не знаем

Отредактировано Mary-Belatrix (2012-06-15 09:14:56)

Конечно, не как мы сейчас. Естественно таких слов, как "круто", "прикольно" и т.д. не было, но те выражения вполне могли и быть. В про то время только по книжкам знаем, авторы то в книгах своих не писали просторечные слова.   А как люди говорили, одному Господу известно.

Ну я не профессиональный автор, не очень хорошо знаю, как в то время разговаривали и т.д. Но я же не говорю, что у меня в фанфике чисто книжный язык, у меня просто разговорный, даже почти современный. Я, конечно не считаю, что мой фик гениальный, но и не думаю, что пару каких-то фраз его прям уж очень очень сильно портят, так что читать невозможно. Больше скажу, мне кажется, что если оценивать от 1 да 5 балов, четыре тут точно есть. Но если кому-то не нравиться, могу и исправить, мне то всё равно.

Отредактировано Mary-Belatrix (2012-06-16 11:27:58)